— Бедная девочка! — растрогался полицейский, которому никак не удавалось совладать с волнением. — Вместо того, чтобы обвинять меня, она себя объявляет главной виновницей.
Минут через пятнадцать после взрыва толпа зевак запрудила улицу перед особняком Максона; вразвалку подошел дежурный полицейский — взглянуть, что случилось.
Что произошло на самом деле, не знали ни зеваки, ни полицейский.
Тотчас в окне второго этажа появился миллиардер Максон:
— Все в порядке! — крикнул он толпившимся перед домом любопытным! — По вине слуг взорвался газовый баллон. Никто не пострадал.
Это заявление возымело эффект, полицейский, убедившись, что его присутствие не требуется, повернул обратно, успокоенные соседи стали расходиться.
Тем временем в подвале особняка Жюв и Фандор держали совет.
Максон, когда-то учившийся медицине, бегло осмотрел Элен.
— Может, я и ошибаюсь, — сказал миллиардер, — но, похоже, у бедняжки перелом таза, это серьезная травма, требующая сложного лечения, сам я понятия не имею, как вести операцию.
Жюв наконец-то обрел присутствие духа.
— Во-первых, господин Максон, — распорядился он, — постарайтесь избежать расследования, скажите, что у вас взорвался баллон с газом. Если мы хотим спасти ее, мы сами должны позаботиться о ее лечении; никто не должен знать правду, особенно Фантомас. Во-вторых: вы сказали, у нее перелом таза. Есть один хирург, доктор Поль Дро, он специализируется на таких переломах, к нему в лечебницу мы и отвезем Элен. Знаю я одну дежурную карету скорой помощи, кучер ее — славный малый, он предан мне и будет нем как рыба. Этим я сам займусь, все будет шито-крыто. Сейчас я возьму такси, поеду в лечебницу и постараюсь убедить доктора Дро принять нашу пострадавшую.
Жюв уточнил еще кое-какие детали и мгновенно исчез.
Едва успел он обо всем переговорить с доктором Дро, как на авеню Мадрид появилась карета скорой помощи, доставившая Элен и сопровождавших ее Фандора и Максона.
Погода хмурилась, занимался тусклый рассвет, до чего же безрадостным было прибытие юной особы в лечебницу, где властвовала боль!..
Осмотрев Элен, доктор Дро в раздумье покачал головой:
— Травма тяжелая, — негромко сказал он, — очень тяжелая!.. Но больная молода, а молодость творит чудеса.
Глава седьмая
БОГ МОРФИЙ
За несколько дней до этих событий, ранним утром профессор Поль Дро сидел в своем кабинете с усталым видом рассеянно подписывал бумаги; дверь кабинета неслышно отворилась и пропустила посетителя, не давшего себе труда постучать.
Дро даже не обернулся, только спросил:
— Это вы, мадемуазель Даниэль?
— Это не Даниэль, дорогой профессор, — ответил ему мужской голос, — это я…
Профессор поднялся.
— Вы, Миньяс? — сказал он, протягивая руку новому владельцу лечебницы. — Чем обязан столь раннему визиту?
С Миньясом Дро всегда был приветлив, хотя в голосе его угадывался холодок. Возможно, профессор Дро, поначалу встретивший греческого финансиста как спасителя, постепенно переменил свое мнение и теперь питал к нему менее горячую привязанность.
Ну, а Миньяс был все тем же — спокоен, холоден, невозмутим, самоуверен и, главное, с виду беззаботный и не обремененный делами.
— Хотите знать, — поинтересовался он, — с чего это я вдруг пожаловал? Черт побери! Могли бы и догадаться.
— Не имею ни малейшего представления.
— Так вот, дорогой мой, смею вам напомнить, что сегодня понедельник, и вечером я должен иметь пятьсот тысяч франков — эту сумму я обязался выплатить Картере за лечебницу.
Не прерываясь, Миньяс аккуратно положил на стол цилиндр, одну за другой стянул и небрежно бросил перчатки, прислонил к дивану великолепную трость из кости носорога — сенсацию всех модных ресторанов.
Изменившись в лице, профессор молча наблюдал за ним, не зная, что и сказать.
— Я не забыл, что сегодня вечером вам надлежит выплатить долг, Миньяс, но мне непонятно, почему это обязательство привело вас сюда.
Миньяс откинулся в кресле, устраиваясь поудобнее, как человек, готовящийся к бурному спору.
— Ах, не понимаете, — усмехнулся он, — господи, да ведь это проще простого; чтобы понять, о чем идет речь, вовсе не обязательно быть пророком. Я и не собираюсь скрывать от вас цель моего визита. Посколько лично у меня, Дро, нет ни гроша, а платить надо, я пришел разузнать, нет ли, случаем, денег у вас.
— Нет ли у меня денег? — выдохнул Дро, — да вы с ума сошли! Что за шутки, Миньяс? Я ведь уже говорил вам, у меня, как и у вас, нет ни су; да если бы у меня и были деньги, разве я допустил бы продажу лечебницы, я сам купил бы ее; что же до вас…