— Ну вот, — бросил Жюв, — обвели меня вокруг пальца.
Жюв знал, что хирург живет на втором этаже.
Знал он и то, что, как все люди науки, Поль Дро имел свои причуды: он ненавидел лифт и никогда им не пользовался.
Стоя на тротуаре у входа в вестибюль, Жюв отчетливо слышал, как щелкнула дверца и лифт пришел в движение. «Надо же! — подумал он. — Дро вдруг надумал подняться на лифте».
Повинуясь тайному инстинкту, Жюв шагнул в вестибюль и с любопытством подошел к клетке лифта.
Особым талантом Жюва было умение подмечать мельчайшие детали. От отметил, что тросы продолжают перемещаться — значит, Дро, вопреки логике, не остановился на втором этаже.
Жюв решил действовать. Не думая о том, что Дро может его заметить, он бросился вверх по лестнице, прыгая через четыре ступеньки и прикидывая, на какой этаж направляется доктор.
Хлопнула дверца лифта, и Жюв догадался, что хирург вышел на пятом этаже.
— Отлично! Великолепно! — шептал Жюв. — Живет на втором, а визиты наносит на пятый. Что все это значит, черт подери?
На площадку пятого этажа Жюв попал тремя минутами позже хирурга. От отчетливо слышал, как звякнула связка ключей и как хирург открыл дверь квартиры.
— Дро вошел туда, — догадался он.
Сыщик прислушался.
Внезапно Жюва охватило небывалое волнение, лицо залилось краской.
За дверью квартиры, в которую только что вошел Поль Дро, он услышал детский голос, голос ребенка лет четырех-пяти, этот ребенок горячо благодарил хирурга.
Сомнений не оставалось: Дро подарил полишинелей какому-то ребенку, но кто этот ребенок?
Жюва словно пригвоздили к месту; хотел он того или нет, а получалось так, что Дро любил этого малыша и дарил ему полишинелей; не этого ли ребенка оплакивал Себастьян Перрон, может статься, и не причастный к похищению, потому что есть один малыш, которому Дро приносит игрушки, потому что Жюв своими ушами слышал, как этот малыш напевает припев детской песенки, он слышал голос звонкий и нежный… — голос ребенка!
Глава пятнадцатая
В ЗАСАДЕ
Стоя на лестничной площадке, Жюв испытывал такое невероятное волнение, что, несмотря на умение владеть собой, готов был ущипнуть себя, чтобы убедиться, не сон ли это, не стал ли он жертвой иллюзии, действительно ли слышал он, как Поль Дро разговаривал с ребенком, а тот восторженно благодарил его и радовался полишинелям в шелковых костюмчиках.
От изумления Жюв запутался в своих же мыслях.
Из всего случившегося следовал один неопровержимый вывод, ясный как дважды два.
Полю Дро нравилось играть с ребенком, который, судя по голосу, был не старше лет четырех-пяти; надо думать, хирурга связывали с ребенком тесные родственные связи.
— Я ошибся, черт меня дери, — ворчал Жюв, — Себастьян Перрон не причастен к похищению Юбера… Поль Дро — вот кто его похитил… Поль Дро обольстил ребенка… Себастьян Перрон — честный человек, Поль Дро — негодяй и подлец.
Обнаружение ребенка в корне меняло все предположения Жюва. Однако сыщик никогда не принимал гипотез на веру, без тщательной предварительной проверки.
— Я должен убедиться в этом своими глазами, — сказал себе Жюв, — должен, во что бы то ни стало, увидеть ребенка.
Он подошел вплотную к двери, из-за которой доносился голос Дро, и попытался заглянуть в замочную скважину.
Не такая уж плохая идея! К несчастью, по одной простой причине она была неосуществима. Запоры в этой квартире были надежные — потому-то Жюв так и не смог предаться нескромным своим наблюдениям.
— Не везет, — покачал головой полицейский.
Он уже поднес руку к звонку, решив форсировать события, застать Дро врасплох, любой ценой узнать разгадку тайны, но тут услышал, как хирург говорит ребенку:
— Ну же, будь умницей, не плачь, отпусти меня и поиграй с полишинелями.
Услышав эти слова, Жюв резко отпрыгнул.
— Черт, — вырвалось у него, — он выходит.
Жюв скачками бросился вниз и успел спуститься на два этажа, когда услышал, как открылась и захлопнулась дверь.
— Еще немного, и он застукал бы меня за подглядыванием. А я ни в коем случае не должен терять его доверия, не должен оскорблять его.
Жюз стал медленно спускаться по ступенькам, не выказывая ни малейшей торопливости.
В отличие от него, Дро спускался бегом.
Вскоре он нагнал Жюва.
Заметив его, хирург, естественно, очень удивился:
— Вы, Жюв? — воскликнул он. — Какого черта вы здесь оказались? Пришли ко мне?
— К вам, — подтвердил Жюв, — но я так рассеян, что поднялся этажом выше, а теперь вот спускаюсь.