— Он назначил вам встречу? — осведомился Жюв — Великолепно! Когда и где?
— Я должен встретиться с ним сегодня, в восемь вечера. Он будет ждать меня в Венсеннском лесу, у перекрестка Каштанов.
Жюв сделал пометку в записной книжке. Он вновь обрел прежнее свое хладнокровие.
— Господин Дро, — заметил сыщик, — думается, у вас есть все основания поздравить себя: вы стали жертвой приключения в высшей степени необычайного…
Хирург ничего не понимал, и Жюв поспешил добавить:
— Сегодня вечером вы непременно пойдете на назначенную встречу. В карман положите пачку бумажек, которая размерами и толщиной выглядела бы как сотня банкнот… Эту пачку вы и отдадите шантажисту. Остальным я займусь сам.
Жюв еще не кончил говорить, а Поль Дро уже бросился к нему, раскрыв объятия.
— Я все понял, — воскликнул он, — вы придете туда и попытаетесь схватить этого прохвоста…
— У меня могут быть свои секреты, — пожал плечами Жюв. — Не знаю, что я придумаю, но будьте уверены: если ваш шантажист явится, как обещал, он горько пожалеет об этом… Что до вашего сына, — усмехнулся Жюв, — знаете, я беспокоюсь о нем все меньше: во-первых, теперь нам известно, что он жив… во-вторых, скоро мы узнаем, кто его похититель и где он прячет мальчика.
Жюв поднялся, надел пальто, взял шляпу.
Насмешливо поглядывая на Поля Дро, он поклонился ему и бросил на прощание:
— Все когда-нибудь да всплывет, истина всегда выйдет наружу, главное — умело взяться за дело.
Расставшись с Полем Дро, Жюв поспешил к ближайшей станции метро и, не мешкая, отправился в Венсеннский лес.
«Одно из двух, — думал сыщик, — или Поль Дро смеется надо мной — а в это я не верю, — или сегодня же вечером подтвердятся прежние мои предположения. Сейчас я готов поклясться, что ребенок — в руках хирурга, а вечером мы схватим Себастьяна Перрона, переодетого Фантомасом».
Не долго думая, Жюв взял судью под подозрение.
Надо сказать, Жюву вообще не нравилось поведение Себастьяна Перрона.
Один давний факт из биографии судьи до сих пор не давал ему покоя.
«Что ни говори, — раздумывал Жюв, — а судья соблазнил девушку и бросил ее, когда та родила… Знаю, знаю, в свое оправдание он приведет уйму доводов. Но как бы то ни было, порядочные люди так не поступают… По правде сказать, Поль Дро тоже не без греха, — продолжил Жюв свои размышления, — он ведь был почти нищим, когда женился на Амели Тавернье, а теперь купается в роскоши; эту роскошь он получил, выгодно женившись, завоевал вместе с девушкой, беременной от другого, что было ему отлично известно. Не очень-то достойное поведение…»
Жюв наконец-то четко определил для себя роли двух персонажей, оспаривавших друг у друга малыша Юбера: Дро похитил ребенка, Себастьян Перрон пытается шантажировать хирурга — все нити сплелись воедино, образовав весьма правдоподобную картину, которую сыщик с явным удовольствием расценил как истинную.
Пока Жюв ехал в метро, он так и этак обдумывал новую свою идею.
Выйдя у Венсеннского леса, он отогнал прочь назойливые мысли. «Время теперь не для раздумий, — рассудил он, — пора действовать!»
Чтобы непременно добиться успеха, а именно — сорвать маску с шантажиста и разоблачить Себастьяна Перрона, Жюв намеревался изловить удачу и заставить ее играть себе на руку.
Он не мог не знать, что, оберегая свое инкогнито, мошенники и профессиональные шантажисты зачастую выказывают завидную ловкость.
Место, назначенное для встречи, было отлично известно Жюву.
Это была короткая аллея, ведущая к перекрестку Каштанов — одно из самых пустынных мест Венсеннского леса. В десять вечера там обычно не было ни души, и шантажист, по-видимому, рассчитывал, что никто не помешает его встрече с жертвой.
«У негодяя, должно быть, есть сообщники, — предположил Жюв. — Шантажист никогда не работает в одиночку… Он должен опасаться, как бы Дро не обратился в полицию, а потому за этим местом скорее всего тайком будут наблюдать, чтобы удостовериться, нет ли засады».
Повинуясь логическому ходу своих мыслей, Жюв решил действовать сообразно с обстоятельствами.
«Итак, если я хочу увидеть все своими глазами, а потом, в нужный момент, вмешаться, я должен подыскать укромное местечко поближе к перекрестку Каштанов и затаиться там задолго до назначенного часа».