— Ты никогда не рассказывала мне о ней, — удивилась тетушка Дезире, — но, дитя мое, ты вольна делать, что хочешь, и вовсе не обязана докладывать мне обо всех своих знакомых. В котором часу ты вернешься?
Как раз этот момент и был самым скользким. Амели не хотелось давать точного ответа.
— Тетушка, — сказала она, — этого я и сама пока не знаю, но ни за что на свете я не допущу, чтобы вы изменили своим привычкам и легли позже обычного. Ложитесь, как всегда, в десять, а ключ суньте под коврик.
Тетушка Дезире отрицательно покачала головой.
— Никаких ключей и никаких ковриков, — возразила она, — я ведь буду волноваться! Я дождусь тебя и сама тебе открою.
Амели, которая уже успела надеть шляпку, пальто и повязать шарф, замешкалась и пробормотала что-то неразборчивое.
Наконец, собравшись с духом, она выпалила:
— Дорогая моя тетушка, я скажу тебе всю правду… Так вот… я так и думала, что ты не захочешь оставлять ключ под дверью… С другой стороны, я ни за что не позволю тебе дожидаться меня, и вот что я придумала: когда моя подруга написала мне, чтобы я пришла встретить ее на вокзал…
— Ты говорила, будто она тебе позвонила, — перебила ее тетушка Дезире.
Амели покраснела.
— Именно так я и хотела сказать, я оговорилась. Так вот, милая тетушка, когда Маргарита позвонила мне, чтобы узнать, смогу ли я придти на вокзал, я сказала, что не только приду, но и провожу ее до отеля, а чтобы вдосталь посплетничать, я даже пообещала ей заночевать в соседней комнате. Получается, тетушка, что вернусь я завтра утром.
Они помолчали, Амели с тревогой смотрела на старую деву.
Та продолжала вязать, опустив глаза, потом медленно подняла голову и лукаво взглянула на племянницу, точно собираясь ей что-то сказать.
По зрелом размышлении, старая дева сочла за лучшее оставить свое мнение при себе и удовольствовалась следующим:
— Амели, детка, ты больше не ребенок, ты сама себе хозяйка, иди же, встречай свою Маргариту, увидимся завтра утром!
Дважды повторять ей не пришлось: Амели с несвойственной ей нежностью поцеловала старушку, выказала преувеличенное беспокойство, суетясь и спрашивая, не нужно ли ей что-нибудь, и мгновенно исчезла.
Притворив дверь, тетушка Дезире задвинула засов и крикнула сбегавшей по лестнице Амели:
— Желаю не скучать с Маргаритой…
Кто была та Маргарита?
Это был Себастьян Перрон!
Несмотря на все злоключения, приключившиеся с ней после возбуждения дела о разводе, Амели часто виделась с отцом своего ребенка, первым своим возлюбленным Себастьяном Перроном.
Судья всегда встречал ее так восторженно, с таким пылом и столько раз умолял ее быть с ним поласковей, что Амели, хоть она и отказывала ему, в душе была глубоко тронута настойчивой страстностью этого человека, которого искренне любила шесть лет назад.
Дни шли за днями, происходили странные, невероятные события, и Амели жаждала не только вновь увидеться с бывшим своим любовником, но и удовлетворить свое любопытство, выведать у него загадочные подробности исчезновения сына.
Сначала — и это вполне естественно — молодая женщина была удивлена и шокирована просьбой, с которой пришел к ней Себастьян Перрон. Он тогда сказал ей:
— Чтобы вызволить нашего ребенка, понадобится сто тысяч франков… У меня их нет, ты дашь мне эти деньги?
В тот момент Амели испытывала сильное потрясение, Себастьян Перрон стал ей отвратителен.
Впоследствии она убедилась, что судья не мог поступить иначе и что он отнюдь не был подлым шантажистом, выманивающим деньги у бывшей любовницы; одна только цель была у него, одно желание: найти ребенка.
Между тем Амели подозревала, что Себастьян Перрон рассказывает ей далеко не все; ей казалось, что первый ее возлюбленный скрывает от нее какие-то тайные мысли, которые она надеялась выведать во время любовного свидания.
И уж если говорить всю правду, не стоит скрывать — когда Амели Тавернье пытала свое сердечко, она отчетливо слышала, как стучит и стучит в нем прежнее чувство к Себастьяну Перрону.
Амели дрожала от счастья, при мысли, как, помолодев на шесть лет, она вновь ощутит страстное объятие человека, которому отдалась еще девственницей.
Вот тогда-то Амели Тавернье и придумала историю о вымышленной Маргарите, придумала затем, чтобы иметь в запасе целую ночь и отправиться к любовнику!..
Себастьян Перрон занимал небольшую, скромную, со вкусом обставленную квартирку на улице Мобёж, куда Амели не раз заглядывала на минутку, чтобы поговорить с судьей наедине.