Единственным исключением стало гражданское население, остававшееся той самой чертой, через которую еще не посмела перейти ни одна из сторон. Для вывода из зоны сражений с обеих сторон были организованы эвакуационные коридоры, по которым мирное население могло покинуть места сражений. Ни гражданские убежища, ни эвакуационные бункера глубокого залегания не могли уже обеспечить должную защиту людей, когда по секторам начинала работать сверхтяжелая осадная артиллерия и ракетные установки с сейсмическими боеголовками, предназначенными специально для уничтожения армейских бункеров, но заодно уничтожавших и гражданские убежища, находящиеся гораздо выше по глубине залегания.
Подобные оружейные системы считались запрещенным в локальных конфликтах в Рейнсвальде, нарушая все принятые прежние постановления и законы королевства, поскольку превращали войны в настоящую резню, обходившуюся миллионными жертвами. Прежний король Иинан Третий больше всего пытался сохранить именно население королевства, в первую очередь являвшееся его подданными, и только после этого уже подданными своих феодалов. Бессмысленное уничтожение мирных людей, являвшихся немаловажным ресурсом, никому не было нужно. Подданные королевства оставались подданными королевства, этот вопрос был единственным, в котором все противоборствующие стороны пришли к соглашению.
В остальном же бои в Калдонии отличались запредельной жестокостью и огромными потерями даже на фоне происходящего на других фронтах гражданской войны Рейнсвальда. Феодалы все-таки сорвались с цепей, больше не имея ограничения в виде королевской воли и его армии, способной остановить любой локальный конфликт, перешедший через допустимые рамки, бросая в бой все, что только было доступно. Самое разрушительное и смертоносное оружие, которое прежде применялось только для уничтожения внешних врагов, теперь вовсю использовалась в самом Рейнсвальде, превращая некогда цветущие и активно развивающиеся территории в перепаханные войной развалины.
И именно в Калдонии должно было произойти решающее столкновение между Гористарским и Тристанским феодами, в залитых кровью развалинах, куда сейчас летели и Михаэль Гористарский, и Эдвард Тристанский. Каждый рассчитывал устроить ловушку на своего противника ради того, чтобы отомстить за любимых. Каждый из них сейчас имел достаточно поводов для мести, каждый считал, что один из них виноват в боли и потерях другого, и каждый желал свести счеты со своим врагом. Никакие переговоры между ними теперь не допускались даже и в мыслях, только кровавая и жестокая месть, обязанная закончится лишь смертью одного из них.
***
Первым в Калдонию-четыре прибыл Михаэль Гористарский, приведя с собой несколько резервных эскадр графства, тут же брошенных в бой. Они и были на этом участке фронта важнее всего.
Потери в кораблях у Гористаров оказались одними из самых чувствительных, после понесенных в первые дни войны поражений теперь каждый новый корабль был на счету. Крупных операций флот графства уже не совершал, ограничиваясь только диверсионными вылазками и ударами по коммуникациям противника, основную часть своих сил бросив на поддержку наземной обороны, препятствуя флоту противника проводить орбитальные бомбардировки наземных укрепленных районов и городов, десантировать в тыл штурмовые подразделения и защищая собственные коммуникации, которые едва ли не чаще тревожили удары тристанских и фларских «призраков», охотящихся в первую очередь за военными конвоями и кораблями снабжения.
Калдония-четыре прежде была впечатляющим городом, одним из крупных промышленных центров, состоявшим из нескольких защитных куполов различного диаметра, от двух тысяч до трехсот километров в диаметре, окруженных куполами меньших размеров, закрывавших пригороды и промышленные кварталы. Целый лес высотных шахтных труб рос над промышленными секторами, и в любое время суток в тепловом спектре можно было разглядеть огромные шлейфы выбросов и отработанных газов, поднимающиеся над городом на десятки тысячи километров. О чистоте окружающей среды никто и не заботился, на открытых пустошах Рейнсвальда, где были лишь пепел и песок, даже без всякого искусственного заражения местности человек без защиты задохнулся и умер бы через пару часов от тяжелейших химических и радиоактивных ожогов.
Сейчас же от этого города осталась лишь память о прежнем величии. Большинство куполов разрушено или серьезно повреждено огнем осадной артиллерии и налетами флота. Несколько сбитых в ходе воздушных сражений кораблей, разгоравшихся порой всего лишь в нескольких километрах от поверхности, рухнули прямо на город, теперь возвышаясь среди его небоскребов и заводов огромными грудами металла и керамита. В основном легкие фрегаты и крейсера, не превышавшие длины двух километров.
Калдония была внутренним районом, прежде не имевшим серьезного флота охранения и достаточно больших верфей и портов для обеспечения посадки подобных военных гигантов. Ближайший порт, достаточно большой, чтобы предоставить достаточно места для стыковки даже таким кораблям, находился в районе новой столицы графства, и потому именно оттуда приходилось перебрасывать подкрепление для флота, продолжающего нести потери в постоянных стычках с тристанскими и фларскими кораблями.
Прежде здесь находилась лишь небольшая торговая пристань и несколько дрейфующих портов, куда чуть ли не каждый день прибывали корабли из многих городов Рейнсвальда с грузами товаров, шедшими потом на продажу, забирая продукцию промышленных заводов, потом расходившейся по большей части внутреннего Рейнсвальдского рынка. Общей протяженностью около сорока километров, с длинными рядами причалов в два уровня, большая часть стыковочных мест на которых сейчас пустовала. Только у некоторых шлюзов все еще висели так и не загруженные и брошенные эвакуированными командами легкие сухогрузы да немногочисленные военные транспорты, регулярно прибывающие сюда вместе с подкреплениями, но с такой же частотой возвращающиеся обратно.
Вся пристань кипела постоянной работой, здесь находилось несколько эвакуированных в тыл, подальше от линии фронта, госпиталей для раненных, идущих с мест боев непрерывным потоком. Врачи уже начинали испытывать нехватку в оборудовании и лекарствах, так что торопились вывезли из оперативного тыла в еще не тронутые войной города как можно большее количество людей, где им могли оказать полноценную помощь, непосредственно на месте занимаясь только самыми тяжелыми случаями.
Множество военных складов и снаряжения теперь размещались здесь же, и офицеры в интендантской форме время от времени бегали с банками данных и инфопланшетами, сверяя и проверяя свою информацию и то, что действительно имелось на хранении. Множество грузов было переброшено сюда после отступлений с внешних оборонительных рубежей, последующей эвакуацией из центра города, куда уже приближались основные бои, и еще не меньше постоянно прибывало вместе с подкреплениями, так что у интендантской службы хватало работы. Офицеры выглядели нервными и издерганными, отвечая чуть ли не на любой вопрос руганью и предложениями отправиться куда подальше.
Огромные грузовые контейнеры, наставленные здесь наспех прямо среди проходов и на проездах, создавая большое количество проблем для грузовых машин, пытавшихся здесь проехать, были тому лишним подтверждением. Прежде большая часть военное снаряжения шла через пассажирский порт, но после налета тристанской авиации и последующим обстрелом того сектора осадной артиллерией, превратившей часть складов и причалов в нагромождения обломков сталепласта и керамита, было принято решение перебросить и сюда хотя бы часть путей армейского снабжения.