- За королевство и баронат! – бросил общий клич Эдвард, прыгая со второй волной. Гравишют в действительности очень странная вещь, используемая только для коротких вертикальных прыжков или же в условиях, где фактически нет атмосферы. Несколько мощных антигравитационных модулей, включающихся на короткие равномерные промежутки, затормаживающие падение, но из-за такой резкой нагрузки почти моментально выходящие из строя и сбрасываемые после приземления. Со стороны напоминали небольшие и узкие металлические крылышки за спиной, отстреливаемые пиропатроном сразу после десантирования. А в момент их использования ощущения возникали такие, будто планируешь, но резкими скачками, то ускоряя, то снова затормаживаясь. Чтобы в такие моменты не потерять ориентацию, бойцы проходили специальные тренировки и имплантации, сохранявшие стабильность вестибулярного аппарата.
Сразу после приземления приходилось вступать в бой, десантники открывали огонь и сами попадали под обстрел, вынужденные выводить личные дефлекторные щиты на максимальный уровень мощности, расходуя запасы энергии батарей фактически за несколько минут, но выигрывая себе время, чтобы укрыться от огня противника. Гористарские гвардейцы вели беглый огонь по всем подряд, и кто еще находился в полете, и кто уже приземлился, но из-за еще висящих в воздухе транспортников и непрерывного огня их роторных орудий, разбивали строй и рассыпались по укрытиям. Так выигрывалось время тристанцам для перегруппировки и броска вперед, сокращая расстояние с противником до минимума. Последние выстрелы прошли в упор, успев забрать еще несколько жизней с каждой из сторон, и в следующий миг две стальные войны схлестнулись.
Гористарские модели гвардейских боевых костюмов были несколько легче и мобильнее, имея меньше встроенного вооружения, но быстрее двигающиеся и меньшие по габаритам, в то время как тристанские модели тяжелее бронированы и имели более мощные дефлекторные щиты, и все же медлительнее и не столь подвижные. Их удары напоминали удары молотов, но попасть им было гораздо сложнее, чем гористарским гвардейцам по своим противникам.
Эдвард был в первых рядах, силовым клинком прорубая себе дорогу в поисках гористарского барона. Модернизированные системы поиска сканировали поле боя в попытках обнаружить выделяющиеся и нестандартные модели боевых костюмов. Барон был уверен, что Михаэль вряд ли будет использовать стандартные системы, но все же тот сам его нашел, бросив вызов.
- Это наш бой! – Михаэль крикнул ему, пересиливая общих грохот и дребезг рукопашной схватки боевых костюмов, режущих и рвущих друг друга на части. В усиленной штурмовой броне, он почти на голову возвышался над остальными своими солдатами, вытянув в его сторону длинный и прямой палаш, ярко сияющий перегруженным силовым полем.
- Только наш! – подтвердил тристанский барон, тоже перегружая свой силовой клинок. Древнее и, по легендам, не раз заговоренное и освещенное оружие тоже ярко запылало силовым полем, сейчас напрямую подключенное к энергетическим контурам боевого костюма и способное к мощным перегрузкам, - Надеюсь, ты готов умереть!
Теперь уже ничего другое не было важным, только стоявший напротив противник, вокруг которого, кажется, концентрировалась их ненависть. Эдвард забыл и о плане сражения, и о возможных опасностях, ведь перед ним был Гористар, один из тех, кого винил в произошедшем на своей свадьбе. Один из тех, на ком была кровь Изабеллы Карийской, уже Изабеллы Тристанской, баронессы Тристанского феода. Все раскаяния и размышления о том, что не каждый из этого поганого рода может быть виноват в ее смерти, уже не имели значения. Не имея возможности расквитаться со старым графом, он потребует ответа с нового, и пролитая кровь облегчит его боль.
Выпад, и силовые клинки сталкиваются друг с другом, ярко вспыхивая при контакте резонирующих полей. Нет лиц, нет глаз, в которых можно увидеть врага, всего лишь защитные лицевые пластины шлемов боевых костюмов с мигающими окулярами визоров, не передающих человеческий взгляд. И все же Эдвард чувствовал за всем этим своего врага, переполняющие его эмоции и ненависть, не менее сильную, чем его собственную. Конечно, Михаэлю тоже было, за что мстить, за что сражаться и за что желать Эдварду смерти, но от этого лишь ярче схватка и желаннее чувство расплаты.
- Грязный выродок, - прохрипел гористарский граф, гудя динамиками, когда они оказались совсем рядом, скрестив клинки и пытаясь получить сейчас инициативу, - Бесчестный предатель, забывший о клятвах!
- Я помню о своих клятвах! – ответил ему Эдвард, злобно улыбаясь, жалея лишь о том, что не может показать эту улыбку своему противнику, - И одну из них я сейчас исполню! Гористарский род прервется!
Ни один из них так и не сумел пересилить другого, хотя сервоприводы боевых костюмов уже завыли от напряжения, и одним резким движением разошлись в стороны, но только для того, чтобы через секунду снова сойтись в схватке.
Михаэль с более тяжелым палашом рубил резкими и прямыми выпадами, атакуя рискованно и агрессивно, изначально заставив Эдварда уйти в оборону, вынужденного отражать сыпавшиеся на него удары. Только Тристанский барон не был против такого положения в самом начале, изучая и запоминая тактику своего противника, после чего уже сам осторожно пробуя контратаковать.
Им даже не мешали, бойцы с обеих сторон лишь восторженно наблюдали за схваткой своих командиров, наконец-то сошедшихся друг с другом, изливая свою скопившуюся ненависть, эмоции и напряжение. Силовые клинки рубили воздух с такой частотой, что казались размытыми молниями, двигаясь неумолимо быстро, но каждый раз либо лишь в пустую вспарывая пустое место, либо пересекаясь друг с другом в очередном блоке.
Эдвард чувствовал, ка начинает терять контроль, понимание того, что все-таки добрался до Гористарского феодала, к поединку с которым стремился столь долгое время, буквально заливало его сознание адреналином, вызывая в голове воспоминания, прежде рвущие душу острыми осколками разбитых надежд, но сейчас лишь распалявшие еще сильнее. Изабелла, выходящая из храма, ее искренне счастливое выражение лица… А потом Респир с оружием в руках. И выстрелы, крики, кровь… Парализующее чувство страха, что не успеет закрыть ее своим телом… Ненависть кристаллизировалась в нем, ускоряя реакцию и мысли, заставляя переходить из обороны в наступление.
Клинок с размаху ударился о палаш, заблокировав его на доли секунды, после чего прямой выпад ногой в живот, и не ожидавший подобного Михаэль отступил на шаг от удара, способного перемолоть кости ничем не защищенного человека в труху, но лишь поцарапавший внешнюю броню боевого костюма. Эдвард же сразу перешел в наступление, с размаху ударив клинком, целясь в левое плечо врага, но выпад лишь пересекся с выставленным лезвием палаша. Тут же увод в сторону и новый выпад, уже в правое колено, но ноги там уже не было, Михаэль снова отступил назад, в ответ ударив палашом, целясь в шею. Эдвард отклонился, пропустив лезвие всего лишь в паре сантиметрах от забрала шлема.
Теперь инициатива была у тристанского барона, и он наступал, не давая противнику даже возможности опомниться, но действуя осторожнее, атакуя с разных сторон и прощупывая оборону противника. Пусть эмоции в нем и били через край, но он не позволял себе терять контроль над схваткой. И наконец-то смог зацепить противника, силовой клинок задел наплечник противника, оставив в нем глубокую царапину с оплавленными краями. Михаэль отступил, но тут же снова бросился вперед, пытаясь добраться до Эдварда, но тот уверенно продолжал обороняться, ожидая момента снова перейти в контратаку.
- Я заставлю тебя проглотить обратно слова твоей клятвы! – прогудел Михаэль, широкими взмахами палаша заставляя Эдварда отходить назад, - Ты ответишь за все то, что сделал с моим домом и моим феодом!
- Твой дом доживает свои последние дни! – ответил ему Эдвард, раз за разом отбивая все удары, после чего неожиданно контратаковав. Палаш имеет больший вес и большую инерцию, в то время как более легкая силовая шпага гораздо подвижнее, - За то, что вы сделали! За то, что Респир сделал, каждый из вас уже приговорен к смерти!
Силовой клинок соскользнул с палаша, стоило только чуть повернуть кисть руки, и тут же глубоко разрезав броню на руке противника, прежде, чем успел ее отдернуть. И все же, даже этого вполне достаточно, чтобы вновь перехватить инициативу и снова пойти в атаку. Михаэль отступил, прижимая к телу поврежденную руку, видимо, клинок все-таки успел добраться до кожи, с перегруженным силовым полем буквально взрывая мясо и мышцы даже случайным касанием, вынужден был отступать.