— Откуда у них взялся еще один флот?! — выдохнул Дэлай, с отчаянием глядя на все новые и новые иконки кораблей противника, возникающие на полномасштабной трехмерной карте всего поля боя. Зеленые и красные значки на ней, сбившись в бессмысленную кучу, мигали и гасли один за другим. Еще недавно гордый флот теперь больше напоминал бесполезную груду железа, которой он все еще пытался управлять и что-то сделать, глядя, как исчезают крейсеры и линкоры под прицельным вражеским огнем. Король с трудом держал себя в руках, нервно стуча пальцами по краю тактического стола. — Проклятье! Если бы я знал, что произойдет что-нибудь подобное, то не стал бы даже слушать Эдварда с его сумасшедшими идеями. Связи с тристанским бароном все еще нет? — рявкнул он в сторону операторов, но те лишь отрицательно покачали головой.
— Ваше Величество, мы еще сохраняем канал связи с центральным штабом барона, — добавил генерал, устало протерев лоб тыльной стороной ладони. — Сам барон сейчас должен быть где-то на передовой, но точнее сказать сложно. У нас запрашивают поддержку кораблей и наземных сил. Его войска понесли тяжелые потери и не смогут долго сдерживать противника. Особенно серьезная ситуация складывается на поверхности…
— Сейчас мы ничем им помочь не можем, — отрицательно покачал головой Дэлай, — нам бы удержать собственные позиции…
Битва развивалась совсем не так, как предполагалось, и новый рейнсвальдский король все больше чувствовал, что совершил роковую ошибку, позволив втянуть его в бой с силами противника, о размерах которых даже не подозревал. Нервно барабаня пальцами по краю стола, он выслушивал доклады, поступавшие с разных участков линии соприкосновения войск, и все больше мрачнел — чем дальше, тем хуже они становились. Лишь только карийский барон докладывал об успехах и прорыве линии противника возле Террон-Один. Оторвавшись со своей группой войск от основных сил, он теперь методично громил правый фланг саальтской армии, а его корабли даже вошли в контакт с силами тристанского барона.
— Ваше Величество, — голограммное изображение Квенти из-за помех на большинстве основных используемых каналов плыло и моргало, — мы вышли к приграничным районам Террон-Один и вступили в контакт с силами наших союзников. В настоящее время завершаем окружение части группировки противника…
— Барон, постарайтесь вернуться как можно скорее, нас здесь самих скоро в кольцо возьмут, — вздохнул Дэлай. — Правый фланг разбит, приходится оттягивать все силы назад, и до сих пор никакой связи с Эдвардом. Он обещал контрудар, но его резервов мы так и не видим…
— Ваше Величество, я постараюсь сделать все, что в моих силах, — сразу кивнул Квенти, — однако в настоящий момент я просто не могу вывести свои части из боя. Отступление может превратиться в бегство, у саальтцев еще достаточно сил на этом рубеже, чтобы ударить нам в спину…
— Ваше Величество! — прервал его связист, от волнения даже снявший шлем. — Экстренный вызов от герцога Лаэрона с левого фланга! Противник ввел в бой новые силы в воздухе, ударные эскадры крейсеров и дредноутов. Его войска разбиты, и он не может восстановить контроль! Линия фронта прорвана, часть кораблей отрезана от основных сил и пытается вырваться! Его собственный корабль серьезно поврежден и не может двигаться!
— Квенти! Возвращайте свои корабли, немедленно! — бросил Дэлай, моментально изменившись в лице. Отключив этот канал связи, он пальцем указал на связиста. — Переведите канал с герцогом на голограммный проектор! Быстро!
Изображение моргнуло, но потом снова появилось, показав лаэронского герцога. Старый рейнсвальдский дворянин с обветренным и покрытым морщинами вытянутым лицом с острым подбородком выглядел усталым, но в глазах, смотревших из-под выступающих кустистых бровей, не было смятение или страха, а только спокойная решимость.
— Герцог! — Дэлай поднялся, вцепившись в край стола руками так крепко, что тот едва не треснул под металлическими пальцами королевской брони, — Докладывайте, что у вас происходит.
— Ваше Величество, — усталым голосом приветствовал его герцог Лаэрон, — я не могу скрывать от вас правду. Положение критическое. В этом несомненно моя вина, как командующего, я готов понести ответственность. Правый фланг полностью уничтожен. Я пожертвовал большей частью кораблей первой и второй линий, чтобы спасти хотя бы часть линкоров и отвести их назад. Отдельные группы «призраков» еще действуют, но связи с ним нет. Королевские эскадры смогли сохранить строй, но теперь отрезаны от наших сил и находятся в окружении. Последние сообщения от них указывают, что группа кораблей собирается предпринять попытку прорыва больше ничего не известно. Как не прискорбно признавать, но сейчас я командую крупнейшим поражением в истории моего герцогства.
— Лаэрон, отводите все корабли, какие можете, — приказал Дэлай, — перегруппируйтесь и попытайтесь прикрыть центр. Мне нужно время, чтобы перестроиться…
— Ваше Величество, я не в состоянии выполнить ваш приказ, — отрицательно покачал головой герцог, опустив взгляд, — под моим контролем сейчас меньше пятнадцати процентов кораблей от изначального количества. Я уже передал командные полномочия одному из старших офицеров. У крейсера, на котором я сейчас нахожусь, повреждены двигатели, и мы вынуждены лечь в дрейф. Как только на борт высадится вражеский десант, реактор будет взорван…
— Никаких шансов выбраться не осталось? — Дэлай почувствовал твердую уверенность в словах герцога, но все равно не мог не задать этот вопрос, надеясь спасти представителя столь древнего рода. — Спасательные капсулы?
— Большая их часть была уничтожена после того, как вражеский залп разворотил наш левый борт, — снова покачал головой герцог, отказываясь и от такой возможности, — и даже если бы они оставались, я не покину свой корабль, не оставлю своих подчиненных. Не оправдать ваше доверие — позор для имени герцога Лаэрона, но, Ваше Величество, позвольте сказать — для меня было честью присутствовать на вашей коронации, я горжусь тем, что был вашим подданным. Видят Небеса, в этом бою мы сделали все, что могли, но потерпели поражение. И теперь, когда нам суждено погибнуть, мы заберем с собой как можно больше врагов…
— Для меня было честью знать вас, герцог, — кивнул Дэлай, понимая, что решения уже не изменить, — вы сделали все от вас зависящее, вам нечего стыдиться. Я передам вашему сыну, что его отец погиб как настоящий дворянин Рейнсвальда, верный короне.
— О большем я не осмелился бы даже просить, — поклонился герцог и, прежде, чем отключится, добавил: — Прощайте, Ваше Величество.
Разгром правого фланга основной армии под командованием самого короля стал поворотным моментом в этом сражении. Отдельные группы кораблей, старавшиеся прорваться из окружения и выйти из боя, уничтожались перекрестным огнем, другие, рассеянные и уже не способные вновь собраться, отчаянно отбивались от атак вражеских корветов и перехватчиков, отогнанные к дальним рубежам и уже никак не способные повлиять на ход продолжавшегося сражения.
Многие, особенно крупные корабли, поврежденные в ходе длительных артиллерийских дуэлей, становились жертвами абордажей. Лишенные возможности маневрировать и с разбитыми зенитными батареями, они превращались в дрейфующие мишени, к которым один за другим пристыковывались абордажные капсулы. Уцелевшие члены экипажей сопротивлялись, стремясь уничтожить как можно больше вражеских солдат, но гибли в неравном бою с опытными штурмовиками абордажных команд.
Торжествующие силы второго и третьего эшелонов Второй Резервной армии соединились на этом участке в единый фронт, круша остатки фланга королевских войск Рейнсвальда и окончательно сминая войска тристанского барона на этом направлении. Попавший под удар центр не был готов к отражению атак одновременно с двух сторон, но все же принял бой. Подразделения крейсеров и фрегатов, теряя корабли один за другим, старались прикрыть тяжелые линкоры и супердредноуты, ведущие беглый огонь по приближающимся эскадрам противника, превратившись в последние точки опоры, за которые цеплялась рейнсвальдская оборона. Чтобы хоть как-то спасти положение, лучшие королевские части выдвинулись вперед, прикрывая оказавшийся на передовой флагман, тоже вынужденный втянуться в общее сражение.