Психологическое давление, оказанное ответным ударом по Некельсейну оказалось настолько велико, что многие части саальтской армии начали отступление, даже не увидев противника, только получая сообщения от передовых частей, столкнувшихся с необъятной, как им казалось, массой войск. И не успели командиры восстановить порядок в войсках после фронтального удара, как на их позиции один за другим последовали мощные атаки по флангам, сминая растянувшиеся при преследовании построения штурмовых частей. Только что вошедшие в Некельсейн отряды, поднявшие королевские знамена над остатками оборонительных рейнсвальдских рубежей офицеры неожиданно для себя обнаружили, что находятся в быстро захлопывающемся капкане. Попавшие под удар и разбитые первыми отряды отступали по основным магистралям, смешиваясь и образуя пробки, делая невозможным подход резервов и распространяя все больше невероятных слухов про огромную рейнсвальдскую армию, которая снесла их за пару часов.
Истощенные сражениями и тяжелыми боями недавно прибывшие с Саальта подразделения Второй Резервной армии по большей части состояли из молодых солдат, не прошедших бойню объединительных войн, и не ожидавших, что их с самого начала бросят в мясорубку, зажав между вражескими армиями. Они требовали приказов у своих офицеров, а те пытались достучатся до штабов за разъяснением ситуации. В то время как сами штабные генералы не понимали, откуда у Рейнсвальда на этом участке, еще недавно истекающем кровью, неожиданно появилась целая ударная армия. Требовались указания от центрального командования, но королевский штаб, занятый сражением с основными силами противника, вряд ли мог оперативно реагировать на быстро меняющееся положение на других фронтах.
И пока сработавшая ловушка затягивалась все сильнее, группа кораблей под командованием тристанского барона вырвалась вперед, первой пробившись на оперативный простор в тылу ударных частей саальтской армии. Эдвард направил корабли к перерабатывающим комплексам неподалеку от Террон-Два, где, согласно последним разведывательным данным, находился штаб командования войсками третьего эшелона Второй Резервной армии. При приближении, прорвавшись над старой линией фронта, где еще кипели бои, в которых последние рейнсвальдские части упорно продолжали держать круговую оборону, корабли барона столкнулись с эскадрой охранения, выступившей им навстречу. Терять время, вступая в бой с противником, не уступавшим ни численно, ни качественно, Эдвард не собирался. Вместо того чтобы пытаться пробиться к штабу командования противника для нанесения орбитального удара, он приказал высадить десант.
Оставив капитанский мостик, он присоединился к десантным отрядам, готовившимся к атаке. Вместо челноков, слишком уязвимых для концентрированного зенитного огня, в этот раз использовались капсулы, способные за секунды преодолеть простреливаемое пространство с минимальными потерями. Длинные и узкие коридоры десантных отсеков были забиты солдатами, готовыми к бою, проверяющими оружие и броню. Раздавались команды на погрузку, сержанты подгоняли солдат, не забывая обругать замешкавшихся за небрежный внешний вид или состояние оружия. Привычный ритуал погрузки, но из-за этой суматохи на появившегося здесь барона внимания обращали мало, чему сам Эдвард только был рад. Решение принять участие в высадке было принято им в последний момент, и даже не все десантники знали, что барон будет вместе с ними на поверхности.
— И помните! Наша цель уничтожить вражеский штаб! Если мы провалимся, парни на передовой столкнутся не с тупым пушечным мясом, а с хорошо организованной обороной противника! — напоминал толпившимся в коридоре с рядами люков десантных капсул старший лейтенант, подключив внешние динамики своего боевого доспеха, из-за чего его голос гремел под низким железным потолком. — У нас есть только один шанс, и если вы его запорете, я лично найду семью каждого из вас и расскажу вашим престарелым мамашам, каким бесполезным куском мяса оказался их ребенок Так что не заставляйте ваших мамочек краснеть, девочки! Работаем быстро и четко!
Вслушиваясь в выкрики офицера и ухмыляясь, Эдвард надел шлем и убедился в том, что костюм полностью герметизирован. Одобрительно кивнув стоявшему с ним рядом командиру отряда телохранителей, он зашел в десантную капсулу и, опустив фиксаторы, связался по радио с капитаном корабля и отдал приказ начать отстрел.
Десантирование в неподготовленную зону, защищенную вражескими зенитными системами, считалось слишком рискованным способом доставки войск на поле боя, грозящим неоправданными потерями и возможным срывом операции из-за того, что большая часть десанта будет расстреляна еще в воздухе. И все же, тристанский барон слишком боялся потерять завоеванное тактическое преимущество, чтобы просчитывать возможные риски, когда вся операция держалась на вероятности, что все пройдет именно так, как рассчитано.
Капсулы отстреливались одна за другой, по очереди пролетая через длинный направляющий канал с магнитными ускорителями, прежде чем с громким звуком вылететь в открытое воздушное пространство за бортом корабля. В первой группе шли лишь пустышки, используемые как средство отвлечения вражеских зенитных систем наведения, и штурмовые дроиды, вносящие неразбериху в наземные силы противника. Следом за ними, во второй волне, одна за другой сбрасывались набитые штурмовой пехотой капсулы, летя прямо сквозь вражеский огонь, так что находящимся внутри солдатам оставалось надеяться только на крепость брони и мощность дефлекторных щитов.
На внутреннем забрале Эдварда при высадке проецировался датчик высоты одновременно со скоростью капсулы и показателями остальных единиц отряда. Сейчас в каждой отстреливаемой корабельной десантной капсуле находилось шесть человек в штурмовых боевых костюмах, тесно прижатых друг к другу и закрепленных системами безопасности намертво. В красноватом освещении замкнутого пространства металлической коробки с тормозными двигателями, гудевшей от напряжения и, казалось, готовой в любой момент развалиться по швам, видны были только силуэты солдат и чуть подсвеченные контуры десантных люков с отметками «выход», словно так это было не понятно. Однако Эдвард смотрел не на них, а на датчик высоты, где мелькали быстро уменьшающиеся цифры, а рядом с ними постепенно росли показатели скорости. Получив первичное ускорение, сейчас капсула активировала собственный направляющий двигатель, так что с каждой секундой скорость только росла, давая солдатам надежду добраться до поверхности живыми. Так могло повезти не всем, на командном экране барона уже горели две красных точки, отмечавшие уничтоженные капсулы, вероятнее всего сбитые зенитной обороной противника.
— Приготовиться к высадке! — приказал барон, когда до поверхности осталось меньше полукилометра. Скорость к этому моменту возросла настолько, что их должно размазать по пустоши при посадке, но тормозные системы все еще молчали. Барон старался не думать о том, что может произойти, если они не сработают, и только убедился, что оружие в руках надежно закреплено. — Готовность пять секунд!
В этот момент мир словно разорвался на части с жутким гулом, и Эдвард едва успел захлопнуть рот, едва не откусив язык, но все равно лязгнул зубами там, что в челюсти свело болью. Тормозные системы сработали, сразу включившись на полную мощность, останавливая падение, но такая резкая активация моментально перегрузила двигатели, взорвавшиеся за несколько метров до посадки. Капсулу еще раз тряхнуло, прежде чем она врезалась в поверхность, пропахав широкую колею в каменистой земле.
— Вперед! В атаку! — срывая голос от нервного напряжения, раздиравшего его изнутри, Эдвард содрал не сработавшие сразу крепления, сминая толстые прутья металла псевдомускулатурой своего боевого доспеха, и ногой вышибая заклинившую створку люка. Капсулы приземлялись прямо посреди вражеских укреплений, не давая десантникам ни секунды на раздумья, и став полной неожиданностью для саальтских солдат, уверенных, что противник не станет поступать настолько безрассудно.