Аллирд рвался в абордажный бой, не собираясь взрывать «Орфей» сразу, а рейнсвальдский флагман уже давно находился в бою. Его щиты постепенно слабели, пропуская все больше и больше вражеских зарядов. Многометровая броня плавилась и горела, чернея и теряя прежний лоск. Одно за другим замолкали орудия бортовых батарей, и только хорошо укрепленные башни главного калибра продолжали вести огонь. Их разрушительная мощь пробивала даже развернутые дефлекторы саальтского флагмана, покрывая его корпус пробоинами и подпалинами от вспыхивающих пожаров.
До тех пор, пока запущенная торпеда все-таки не зацепила раскаленные дюзы «Орфея». Быть может, она прошла мимо, но многометровые языки белого пламени, вырывавшиеся оттуда, моментально превратили торпеду с антиматериальным зарядом в пылающую свечу. Всего секунда, и последовавший взрыв расплавил и закупорил часть дюз рейнсвальдского флагмана. Не находящая больше выхода энергия скапливалась некоторое время, повышая давление, и следом раздался еще один, гораздо более мощный взрыв, разворотивший часть корабельной кормы. Пробоина глубиной до трех десятков палуб вывернула нутро корабля, повредив систему аварийного закрытия переборок, а мгновенный перепад давления выдувал в открытое пространство людей, ремонтную технику и обломки размером с тяжелый танк.
Лишенный маневренности рейнсвальдский флагман не смог уйти от новой атаки. Продолжая вести огонь прямой наводкой, королевский корабль Аллирда пошел на таран, уже не сворачивая с курса. Последний раз орудия «Орфея» успели повернуться и дать залп практически в упор, снося палубные надстройки и распахивая в корабельной броне многометровые рытвины, прежде чем украшенный адамантиевой головой дракона нос саальтского флагмана врезался в его правый борт, сминая переборки и межпалубные перекрытия как тонкую бумагу. Вспышки многочисленных мелких взрывов и разлетавшиеся во все стороны обломки сопровождали этот удар, пока нос коробля, гася инерцию, как таран погружался все глубже и глубже во флагман королевского флота.
— Вперед! — приказал Аллирд, как только корабли окончательно остановились. От силы удара все находившиеся на капитанском мостике едва смогли удержаться на ногах, когда флагман со скрежетом содрогнулся и замер. — Живых не оставлять!
Абордаж, даже подготовленный, всегда был кровавым и тяжелым боем, когда в тесных корабельных переходах сходились две атакующие друг друга волны, и все решалось только упорством и мастерством солдат, но в этом случае меркли даже все остальные схватки. Абордажные команды Саальта встречали элитные части королевской гвардии, лучшие из лучших, готовые пожертвовать своей жизнью без всякого раздумья во имя короля и престола. Закрепившись на позициях внутри полуразрушенных секций «Орфея», ближайших к десантным люкам вражеского корабля, они сами атаковали противника, ударив настолько яростно, что уничтожили передовой абордажный отряд, в коротких рукопашных схватках вырезав его до последнего человека, следом перенеся бой на борт саальтского флагмана. Каждый шаг в ту или другую сторону давался ценой человеческих жизней, исчезавших среди шума и грохота столкновения тяжело вооруженных солдат, буквально проламывавшихся вперед по телам врагов и товарищей, сквозь кровь и безумие рукопашного боя.
Аллирд не торопился вступать в схватку лично, с отрядом телохранителей находясь во второй линии и контролируя ход боя. То, что рейнсвальдская гвардия сейчас наступала, тесня его собственных людей, короля не волновало. В случае необходимости он мог запросить поддержку с других кораблей, да и его собственные гвардейские части все еще находились в резерве, ожидая момента, когда можно будет вступить в бой и поддержать абордажные команды, постепенно сдающие позиции.
— Среди солдат противника замечен рейнсвальдский король, — доложил один из его офицеров подошедший с сообщением, — он возглавляет один из отрядов, пробившихся на борт нашего корабля. Возможно, они направляются к капитанскому мостику…
— Хорошая карта при плохой игре? — Аллирд только усмехнулся, сверившись с планами корабля, выведенными на трехмерной голограмме и отмечавшими положение как его собственных отрядов, так и рейнсвальдских, слишком упорных в своем стремлении перенести схватку на борт флагмана противника. — Сам идет мне навстречу… Продолжайте контролировать их продвижение. Как только выдохнутся, докладывать мне.
***
— Задраить люки! Фронтом к ударной волне! Орудия развернуть! Быстро! — команды по радио раздавались одна за другой, и танкисты спешно проверяли крепления на покрытых копотью и гарью люках, по пути протирая давно запотевшие линзы шлемов. Ударная волна термоядерного заряда, взорванного всего лишь в десятке километров от них, должна быть здесь в течение следующих нескольких секунд, и времени почти не оставалось.
— Пристегнуть ремни! Будет трясти! — скомандовал командир танка, — Полный вперед! Держитесь парни, в Бездне все равно увидимся!
Растянувшиеся неровными цепочками танки снова тронулись вперед, форсируя движки, когда ядерный взрыв добрался до них стеной поднятой пыли и дыма, несущейся на огромной скорости, вырывая из земли огромные скальные глыбы и кроша бетонные развалины, поднимая их в воздух словно пушинки. Тяжелые бронированные танки казались совсем крошечными в этом безумии рукотворной стихии, но продолжали двигаться вперед, воя форсированными двигателями и выбрасывая комья земли из-под бешено вращающихся гусениц.
Линия фронта практически исчезла в огне ядерной бомбардировки, когда саальтские артиллеристы начали отстреливать весь имевшийся боезапас оружия класса «ААА», пытаясь остановить контрнаступление рейнсвальдских войск. Передовые части, попавшие под удар, были практически полностью уничтожены, но на их место выходили силы второй линии, продвигаясь прямо сквозь зону ядерных взрывов. Тяжелые танки и бронетранспортеры шли прямо через пышущие жаром и радиацией воронки, а рядом с ними двигалась закованная в тяжелые боевые доспехи штурмовая пехота, пытаясь не обращать внимания на воющие и зашкаливающие датчики внешних угроз.
Недавнее успешное наступление саальтской армии теперь превратилось в беспорядочное бегство, лишившись центрального командования. И пока офицеры пытались наладить ситуацию, удары следовали один за другим, сбивая силы вторжения с позиций, отрезая и окружая отдельные группы войск. А над ними продолжал движение флот, все-таки одержавший верх в воздушном сражении над Некельсейном и теперь получивший серьезное численное превосходство на этом направлении.
Тяжелые танки шли в первой волне, не давая отступающим саальтским войскам закрепиться и методично расстреливая эвакуационные конвои и колонны противника. Жестокое танковое сражение катилось дальше, увеличивало масштабы, оставляя позади Пустоши, усеянные остовами сожженных и изуродованных бронемашин, напоминавших скелеты мифических монстров. Почти неконтролируемое танковое сражение растянулось вдоль всей линии обороны, прежде удерживаемой войсками под командованием тристанского барона. Наиболее тяжелое положение сложилось в районе вокруг магистралей, выходящих из Некельсейна. На огромных полях пыльных пустошей обстановка стремительно менялась, войска смешались в череде контрударов и отступлений, и командование просто не поспевало за постоянными изменениями.
Возможно, при сохранении центрального командования, саальтская армия и смогла бы выровнять линию соприкосновения войск, отвести силы на подготовленные в тылу рубежи и перегруппироваться, но штаб продолжал молчать в ответ на все запросы. Офицерам приходилось действовать исключительно на свой страх и риск, ориентируясь только на оперативную ситуацию и видя вокруг лишь разбитые и бегущие войска, сообщавшие о наступающих рейнсвальдских армиях, которые не получалось остановить никакими усилиями.
Оставляя позиции, несогласованное отступление начала вся линия фронта, бросая тяжелую технику и снаряжение под продолжающимися ударами рейнсвальдских танков и кораблей. Пока одни части все еще пытались удерживать позиции, другие уже отступали, оголяя фланги укрепленных районов, и позволяя противнику наносить удары по незащищенным участкам. Остатки разбитых частей, откатывающиеся назад, только усиливали панику, и в этот момент по едва державшимся войскам с фланга ударили новые силы Рейнсвальда, внося хаос и смятение в тылы саальтских войск. Ударные войска под командованием карийского барона, разбив противника в районе Террона-Один, теперь продвигались по направлению к Кастерфакту, перерезая линии коммуникаций противника одну за другой и разрушая остатки саальтского тыла.