- Я был глуп, - покачал Эдвард головой, - Глуп как ребенок, который верит каждому слову и не видит того настоящего мира, что вокруг него. И за это пришлось платить даже не мне, а тем, кого я люблю. Такую вот жестокую цену вынужден заплатить за то, чтобы увидеть, что на самом деле происходит. О нашу честь вытирают ноги лишь для того, чтобы добиться собственных целей. Те же Гористары или граф Фларский… - барон Тристанский оперся на край стола, вырисовывая возможный фронт военных действия, какой развернется, если претенденты все же вступят в открытое противостояние, - Даже король… Любой феодал по данным клятвам должен подчиняться королевскому слову, но он же сказал поступить против всех остальных законов Рейнсвальда. И как я должен был поступить? В любом случае пришлось бы отказаться от тех понятий чести, к каким привык, - он развел руками в разные стороны, - Что же значит тогда честь вообще?! – он почти сорвался на крик, все нервное напряжение, скопившееся за последнее время в душе, и уже просто не мог остановиться, будто барьер проломился и теперь закрыть это пробоину уже ничем не получалось.
- Эдвард, прошу тебя, спокойнее, - попросил Райсор, - Тебя еще только в столице, разве что, не слышали. Ответь мне только на один вопрос, ради чего тебе все это нужно? Ты хочешь спасти Рейнсвальд или найти Респира?
- Мне нужен Респир, - честно признался Эдвард, все же подумав несколько секунд, прежде чем произнести эти слова вслух, понимая, как его друг сам может отреагировать на эти слова, но врать ему не собирался, - Я не могу больше ничего чувствовать по отношению к Рейнсвальду, как ни стараюсь. Без Изабеллы здесь просто нет больше для меня никакого места, только это безумие, что называется политика… Как только все закончится, я отправлюсь на Аверию, быть может, там мне будет легче, - он отошел обратно к карте и переключился на общее отображение сектора, где отдельной яркой точкой теперь горела новая колония, где сам он стал герцогом. И с уже внесенными изменениями в описание, что теперь это феод Рейнсвальда, - Я сказал тебе правду, и не требую от тебя, чтобы ты следовал старым клятвам. Если откажешься идти за мной, то пойму.
- И с кем мне тогда идти? – усмехнулся Райсор, - С Гористарами, которые спят и видят, как прибрать к рукам мои верфи? Или с их выродком графом Розмийским, которые только и способен, что устраивать гладиаторские бои и наслаждаться этим зрелищем? Или вообще отправится на поклон к Вассарию? Чтобы он продал верфь по частям, лишь бы оплатить свои долги перед Остезейским банком? – герцог положил ему руку на плечо и вздохнул, - помнишь там, в Таркийской провинции, когда нас окружили? Ты вытащил меня из самой мясорубки, а я еще требовал, чтобы ты бросил меня и уходил сам, - он передернул плечами, вспоминая тот день, - казалось еще немного, и мутанты нас всех разорвут на части, но ты продолжал меня тащить одной рукой, а второй стрелять… Помнишь, что ты мне тогда ответил?
- Я велел тебе заткнуться и сказал, что сегодня мы точно не умрем, - кивнул Эдвард, - Я тоже помню тот день, смерть прошла так близко… мы все тогда почувствовали ее дыхание.
- Точно, - кивнул Райсор, - Ты отказался меня бросить даже тогда, когда сам был близок к тому, чтобы погибнуть. Слишком близко, чтобы думать о чем-то еще, кроме собственного выживания. Так неужели ты думаешь, что после такого я буду хоть немного сомневаться в том, как мне следует поступать? Если ты даже направишься в саму Бездну, то я пойду следом за тобой. Хочешь поставить Рейнсвальд на колени, тогда пошло оно все к черту, я помогу тебе в этом.
- Спасибо, - кивнул Эдвард, почувствовав искренне облегчение, - Мне действительно очень важны твои слова. У нас осталось меньше сорока пяти часов, чтобы изменить историю, и мы сделаем это вместе, - он пожал протянутую руку своего друга и искренне улыбнулся, - Нас все равно никто не сможет остановить…
Определившись с основными планами, убедившись в том, что Райсор и его флот поддержат грядущее выступление, Эдвард конкретно установил ближайшие планы, чем еще раз заставил своего друга убедиться в том, что окончательно сошел с ума, но разворачиваться уже было поздно. К тому же, план действительно был эффективным и даже эффектным, и увенчайся он успехом, вполне мог войти в историю всего острова как самый жесткий, быстрый и эффективный план действия, приводящий к разгрому противника без вмешательства крупных вооруженных сил и полномасштабных сражений.
***
Справедливо ли то, что сейчас происходило? Может ли быть справедливость отдельно от чести, или же эти понятия, которые могут идти только рядом друг с другом? Может ли быть справедливость вообще в этом мире, где люди не могут даже определиться с тем, что значат столь важные слова, какие должны быть их ориентирами, но на деле сами смотрят только на деньги и собственные успехи? Или же все это на самом деле не важно, и вся жизнь та же самая сплошная паутина, в которой люди рождаются и умирают, так и не находя из нее выхода.
Эдвард чувствовал, что потерял этот самый ориентир, полностью захваченный чувством ненависти к Респиру, и без него в душе останется лишь ничем не заполненная пустота, но чувство это было каким-то отстраненным, словно смотрел сам на себя со стороны. И стоило лишь вернуться к более насущным делам, как оно тут же исчезало, оставляя одни холодные рассуждения. О таком вообще не стоит задумываться, если слишком много рассуждать, то ни одна цель не будет слишком значительной, и вся жизнь в целом тогда не будет иметь никакого определенного смысла, а Эдварду жизнь сейчас была нужна. Во всяком случае, до тех пор, пока жив Респир, что будет после этого, не хотел даже помышлять. Просто найти Респира и спустить курок, глядя перез прицел прямо в его сумасшедшую физиономию.
- Барон, мы выходим на боевые позиции и через несколько минут будем в зоне поражения их защитных орудий, - из раздумий его вывел голос флотского офицера, подошедшего на капитанский мостик с докладом, - Каковы будут ваши дальнейшие приказания? - он оглянулся на расположившихся внизу связистов, стучавших по кнопкам и настраивавших защитные щиты, системы наведения и проверяя готовность всех основных систем корабля. Совсем новый дредноут, спущенный со стапелей всего лишь несколько недель назад, шел в первый свой бой, после которого он и сможет получить собственное имя, если, конечно, сможет самостоятельно вернуться на базу.
Целая эскадра тристанских кораблей подходила к Рейнсвальдскому феоду, еще не подозревавшего о том, что его ждет в следующие несколько минут. Герцогство Росс было совсем небольшим, находившееся на маленьком острове и существовавшее в основном из-за добычи редкоземельных металлов, какие всегда имели спрос на внутреннем рынке Рейнсвальда. И раньше принадлежало Респиру, здесь же был его дворец и, как Эдвард надеялся, могли остаться какие-либо намеки на то, куда он мог податься дальше, финальная точка его бегства, когда он сбежал из королевства, опасаясь неминуемой мести со стороны феодалов. Сейчас оно находилось под протекторатом Гористарского бароната, поскольку преемника так и не было назначено, но молодой глава дома был слишком занят, чтобы еще и уделять внимание восстановлению династии Росских герцогов, таким образом, устранив столь неприятный инцидент. Юридически графом еще был Респир, как, наверное, еще продолжал себя величать, что давало достаточный повод Эдварду для нападения.
- Беглый огонь по противнику, - приказал Эдвард, - по любым военным целям, попадающим в зону поражения. Вряд ли они смогут выставить против нас что-то серьезное, но наша задача полностью подавить любое сопротивление, - барон знал, что почти все военные корабли графства еще старый барон Гористарский отозвал в свой флот, разумно опасаясь, что Респир может начать вести себя неадекватно, имя в распоряжении столь мощные вооруженные силы. Боевое дежурство над Россом обычно несли всего лишь несколько корветов и фрегатов с гербами Дома Гористара. Этого чаще всего оказывалось достаточно, чтобы предупредить любое нападение, с Гористарским баронатом вряд ли кто-то захочет связываться, но Эдварда теперь это не волновало. Они тоже виноваты в том, что произошло, а значит, должны понести наказание.
- Орудия к бою! – прозвучала команда, когда на сканерах отобразились иконки первых вражеских кораблей. Пять целей, ни одна из которых не была больше стандартного фрегата, видно, они и не предполагали, что кто-то попробует нарушить покой пятидесяти часов, а может быть, вообще не брали в расчет то, что барон Тристанский решится мстить прежде, чем будет избран новый король. Эдвард усмехнулся, поражаясь недальновидности преемника старого барона,