Рейвен, оставив Волчка, вытянувшую ноги и сидевшую с таким видом, словно ее пытают, при помощи лучницы поднялась и как-то доковыляла до второй комнаты, отделенной от остального зала ширмой из старой заляпанной кровью ткани. За ней было что-то, напоминающее операционную, только Рейвен вспомнила сравнение самого шамана с каменной пещерой. Очень простое помещение с голыми бетонными стенами и пластиковыми шкафчиками на них, разных размеров и сделанных явно вручную. Операционный стол представлял собой обычные пластитековые листы на металлическом каркасе, уложенные на бетонное основание. Единственными настоящими медицинскими предметами были: большая операционная лампа, горевшая ярким белым светом, и чистые покрывала из полимерной ткани, закрывавшие примитивное место для пациента.
— Уж простите, обустраиваться пришлось в самых жестких условиях, — пожал врач плечами, поскольку выражение легкого шока на лице Рейвен читалось слишком легко, — однако, как говорил мой учитель, гораздо важнее, что у хирурга в голове, а все остальное он устроить сможет. Под моим ножом еще никто не умирал…
— Очень на это надеюсь, — кивнула девушка, пока Энтри помогала ей улечься на операционный стол, — не хотелось бы стать первой в списке…
— На моей репутации это тоже сказалось бы, — задумчиво кивнул врач, распаковывая кейсы и раскладывая медицинские инструменты. — Не волнуйся, операция достаточно простая. Удалить остатки активного биогеля, вычистить раны и раскупорить сосуды, после чего все нормально сшить. Работы немного даже по полевым меркам… Начнем с обезболивающего. Общую анестезию я тебе делать не буду, слишком много лекарства понадобится, поэтому обойдемся спинальной, ты будешь в сознании, но ничего не почувствуешь… Если зрелище будет неприятным, можешь отвернуться, — еще раз добродушно улыбнувшись, сообщил доктор. Рейвен, которой ничего другого не оставалось, вздохнула и кивнула. Ожидая, пока начнет действовать анестезия, он обработал ногу антисептиком и накрыл стерильной салфеткой, оставив открытым только операционное поле. Проверил чувствительность, засек время на часах, и операция началась.
Кем бы этот человек ни был, но хирургом он был первоклассным, даже в подобных условиях сумев не только оборудовать себе вполне функциональное рабочее место, но и явно обладая огромным талантом к этому делу. Поначалу с опаской наблюдая за его руками, Рейвен постепенно успокоилась и подумала, что хирургу такого уровня место в центральных городских больницах для представителей высших слоев общества. Он работал быстро, четкими выверенными движениями, успевая при этом раздавать указания «подай и принеси» Энтри, спрашивать Рейвен о самочувствии и о себе рассказывать, оказавшись на редкость болтливым человеком. Пока шла операция, он не замолкал ни на минуту, вероятно, искренне радуясь общению с человеком, равным ему, которому не нужно, как ребенку, упрощать фразы и объяснять их значение.
Оказалось, что зовут его Ассар Нокди, и он действительно не имеет никакого прямого отношения к этому племени, оказавшись у них случайно. Причиной всему были его жажда наживы и поиск легких денег. Родом из весьма обеспеченной семьи, получил два высших медицинских образования, имел частную практику, но ввязался в незаконный оборот наркотиков и в один момент все потерял. Синтезировать новые типы наркотиков в собственной лаборатории, используя в качестве основы современные обезболивающие средства казалось ему куда более интересным и прибыльным делом, чем ежедневные приемы, операции и обходы. Дела шли в гору, пока в итоге не оказалось, что своими наработками и сбытом уже готовой продукции через подпольных дельцов перешел дорогу нескольким весьма влиятельным преступным организациям, каждая из которых решила, что пора успокоить активного новичка.
В этом столкновении ему не помогли ни семья, узнавшая чем он занимается и отвернувшаяся от него, ни закон. Потерял все, что имел и едва ускользнул от расправы, на последние деньги выкупив место в конвое, отправляющимся по маршруту чуть ли не через весь сектор. За городскими стенами его преследователи уже не имели никакой власти, но он быстро понял, как заблуждался, надеясь на спасение, поскольку Пустоши оказались местом куда более жестоким и опасным, чем то, откуда сбежал. Конвой, не успевший пройти и четверти пути, уничтожили налетчики, безжалостно вырезав почти всех. Ему чудом удалось спастись, благодаря умениям хирурга, успешно прооперировав нескольких раненых налетчиков. Его оставили в банде в качестве врача, пока самих налетчиков не перебила сводная группа искателей, нанятых главой небольшого анклава по соседству, которому надоели постоянно терроризирующие торговые пути разбойники. Ему снова повезло, поскольку пленников искатели не трогали, а опытные врачи, которые в полевых условиях могут помочь с тяжелыми ранениями, всегда нужны, поэтому искатели взяли его с собой.
Таким образом Ассар попал на Болота с группой, решившей попытать счастья, но, к его большому сожалению, безуспешно. Искателей уничтожили местные твари, перебив и сожрав практически всех, выжить удалось только нескольким бойцам, но без необходимого снаряжения и оружия, утерянного в бою, шансов продержаться в Болотах у них не было. В итоге уцелевшие бросили Ассара, как самого неподготовленного и слабого бойца, заботясь о собственном выживании.
Его, уже умирающего, подобрали охотники этого племени, посчитав заблудившимся работником из шестого лагеря, но когда правда открылась, то Ассару удалось их убедить не бросать его снова в Болотах. Лекарь из него был гораздо лучше, чем тот старый сумасшедший в цветастом костюме, который из всех врачебных практик знал только благовония и жутковатые пляски с бубном, якобы изгоняющие из больных злых духов. Пользуясь тем, что племя торговало с проходящими через Болота караванами, он уговорил дикарей выменять все необходимое для врачебной практики и теперь помогал не только этому племени, но еще и нескольким соседним. Вот только местные тоже понимали, какое сокровище, как он сам выразился, оказалось у них в руках, а потому стерегли и никуда не выпускали без сопровождения, так что возможности вернуться к благам цивилизации у Ассара не было. Новым домом для него стали эти древние подземные казематы, а новой семьей — племя мутантов.
— Такая вот история о благородном человеке, потерпевшим крах из-за собственной жадности! — голос Ассара под маской звучал глухо, Рейвен послышалась в нем горькая усмешка. Девушка не смотрела на работу хирурга, она не чувствовала ни боли, ни прикосновений, только слышала голос врача и звук медицинских инструментов. Вздохнув, он потянулся за инъектором с биогелем, чтобы залить швы и наложить повязку. — Не знаю, как на эту ситуацию смотрите вы, но я очень рад, что вы попали сюда. Хоть последними новостями поделитесь со стариком, что там в мире происходит…
— Нет время, — отрицательно покачала головой Энтри. — Надо знать о Тень. Нет времени пустой разговор.
— Ну вот так всегда! — возмутился Ассар. — Времени у вас вечно нет. А на эту Тень дурацкую сразу нашлось!
— Тень есть угроза, — невозмутимо заметила Энтри, вероятно, привычная к эмоциональным перепадам так называемого шамана племени. За обманчиво легким отношением ко всему происходящему Ассар прятал собственное разочарование и глухое отчаяние человека, вынужденного смириться со своим нынешним положением. Оказавшись буквально на дне, среди мутантов и далеко от тех условий, к которым привык, потеряв все, что имел и к чему стремился, Ассар даже винить никого не мог, кроме себя самого и собственной глупости. И потому просто старался ни о чем не думать, на любой серьезный вопрос реагируя с показной легкостью и улыбкой, но Рейвен чуть ли не с самого начала их диалога заметила, что глаза у врача остаются спокойными и серьезными, словно смеется совершенно другой человек. Девушка сама была такой, жизнь научила ее контролировать и прятать внешние проявления эмоций, чувств и мыслей — сослуживцы частенько говорили, мол, трудно понять, что на самом деле творится у нее на душе — потому сразу и почувствовала игру.