Однако Рейвен горздо больше интересовали старейшины, чем остальные обитатели племени мутантов. В Болотах продолжительность жизни была намного меньше, чем в цивилизованных городах, по целому ряду причин, куда входили постоянные схватки с дикими животными или врагами, враждебная среда и питание. Поэтому старейшинами были поседевшие с телами, скрюченными от болезней и ран, «старики», возраст которых едва ли доходил до того, что в городах считался средним. В племени даже дожившие до пятидесяти лет считались старейшинами, пережившими большинство своих одногодок. До сотни лет не доживал вообще никто, хотя во многих крупных городах и сильных государствах возраст и в три столетия не считался слишком большим.
Когда девушки оправились от ран настолько, что могли ходить без опаски подвернуть ногу и где-нибудь упасть без посторонней помощи, они, чтобы хоть как-то спастись от скуки, обошли весь поселок в сопровождении Энтри, узнав, что у них есть свой источник питьевой воды и небольшая ферма, на которой разводили толстоносов. В одном из обрушенных коридоров, в самом конце тупика, был небольшой загон, в котором под присмотром ребятишек копались в грязи эти толстые и неуклюжие животные, получившие свое название из-за огромных, похожих на горбы, наростов на месте носа. Они занимали большую часть морды, по бокам которой торчали маленькие глупые глаза, и заканчивались тонкими и короткими хоботками, трясущимися при каждом движении. Несмотря на свою полную инфантильность к происходящему, лень и неуклюжесть, толстоносы были универсальными кормовыми животными, оказавшись всеядными и способными приспосабливаться к любым условиям содержания. Толстые, так что едва могли стоять на своих маленьких и коротких лапках, эти существа большую часть времени проводили за двумя занятиями: едой и сном. Неприхотливые, они хорошо росли и плодились даже в условиях Болот, обеспечивая мутантов достаточным количеством мяса. Воняло из их загона так, что чувствовалось на всем уровне, поэтому второй раз заглядывать туда девушки не торопились.
Зато они с первого раза запомнили, где находится столовая и кухня, которые в племени были общественными; за грубо сколоченными из листов пластика и железа столами возраст, пол или положение в племени не имели значения. Во время еды равны были все, но целиком племя здесь собиралось крайне редко, обычно лишь во время общих праздников или значимых событий вроде начала нового года или дней, посвященных их маленькому пантеону богов.
Большинство соплеменников Энтри, никогда не покидавших границы охраняемых территорий, людей извне, тем более с чистым генофондом, никогда не видели, а потому смотрели на девушек одновременно со страхом и любопытством, а некоторые, в большинстве своем воины, порой даже с откровенной враждебностью, еще слишком свежи были воспоминания о недавнем поражении.
— Все-таки есть у меня ощущение, что здесь что-то не так, — заметила Волчок во время их очередного похода в столовую. Энтри все так же не позволяла им контактировать с остальными членами племени, объясняя наложенным старейшинами ограничением, но теперь хотя бы разрешала приходить в столовую, усаживая всегда в отдельный уголок. Если бы не спокойствие Рейвен и ее влияние на наемницу, Волчок уже давно возмутилась бы по этому поводу, удерживаемая только просьбами подруги подождать, пока ситуация прояснится. Наемница, усевшись на свое место у стены, исподлобья поглядывала на собравшихся за столами охотников, что-то бурно обсуждавших на своем языке.
— А ты думала, что нас здесь встретят с распростертыми объятиями? — усмехнулась Рейвен. — Мы вообще должны радоваться, что нас здесь приняли мирно и без возражений. Мутанты всегда с людьми не особо дружны, насколько я знаю.
— Мало ты знаешь, — отрезала Волчок, — а пора было бы запомнить, что бесплатно кормят только в крысоловке. Я не буду доверять им, пока окончательно не пойму, чего они хотят. А еще лучше, вообще их не видеть, наконец-то выбраться отсюда и сделать то, зачем мы пришли на Болота…
— Честно, я тоже отсюда сбежала бы как можно скорее, — призналась Рейвен, — только ситуация складывается так, что спорить с хозяевами сейчас себе дороже. Давай просто подождем продолжения… Сегодня у нас то же самое? — поинтересовалась она, вытянув ноги, когда к ним вернулась Энтри, неся в руках все те же пластиковые плошки с мясной похлебкой.
— Да, — кивнула их спутница или даже охранница, как за глаза ее называла Волчок. — Сегодня вы должны есть хорошо. Сегодня вы говорить со старейшины. Сегодня важный день. Есть хорошо, — закончила она строгим тоном, сама устраиваясь рядом с ними с точно такой же плошкой.
— Ну наконец-то! — Волчок даже ложкой не пользовалась, просто хлебая густое варево через край. — Я уж думала, что этот день никогда не наступит! Сколько вообще времени мы здесь уже провели?
— Я не знать, как вы считать время, — сказала Энтри, задумавшись, — Мы приходить сюда четыре раза, и один раз, когда приходить к шаман. Значит, прошел пять день, как считать мы. Я не знать, как считать вы…
— Если бы вы вернули нам снаряжение, все было бы гораздо проще, — заметила Волчок, но Энтри снова отрицательно покачала головой.
— Я говорить прежде, что нет, — попыталась еще раз объяснить девушка, отвлекшись от своей порции похлебки. — Ваш доспех есть оружие. Вы сейчас есть гость, старейшины боятся, что в вы есть Тень. Пока вы сами не говорить с ними, ничто не меняться.
— Мы друзья, но нам не доверяют, — развела руками Волчок. — Хорошо, это не новость для меня. Так что хотят твои старейшины услышать?
— Правда, — кивнула Энтри с серьезным видом. — Вы говорить только правда, тогда все есть хорошо. Племя надо готовиться…
— Ты серьезно веришь в то, что происходящее в том лагере настолько опасно? — не могла не поинтересоваться Рейвен. — Уже пять дней по-вашему прошло, как ты сказала. Неужели там ничего не изменилось?
— Нет, — лучница отрицательно покачала головой. — Воины следить за лагерь, там ничего не менять. Все есть, как видеть вы. Тень там, но Тень ждать. Страшно не знать, что есть Тень и чего она ждать. Может, вы помогать племя знать. Старейшины хотят слышать вас, сначала есть, потом говорить, — наставительным тоном добавила Энтри, ткнув в сторону Рейвен ложкой и улыбнувшись. Девушка согласно кивнула и тоже улыбнулась.
— Хорошо, если так, — кивнула Волчок, — только все это мне нравится все меньше и меньше. Слишком много совпадений, чтобы все оказалось одной большой случайностью. И чем больше Энтри говорит про эту Тень и случившееся, тем больше у меня сомнений. Только мне нужен мой коммуникатор с картами, чтобы в них разобраться, — добавила она, отставляя пустую плошку в сторону.
— Сомнение? Какие есть сомнение? — сразу уцепилась за это слово Энтри, — Можешь говорить сейчас, это есть может быть важно.
— Сходится все очень неприятным образом, — сказала Волчок, — и чем больше я об этом думаю, тем больше совпадений нахожу. Сначала большая корпорация нанимает где-то у демонов на рогах наемников, даже не пытаясь связаться с крупными гильдиями, которые всегда запрашивают все детали и особенности операций, чтобы впустую бойцов не тратить. Потом оказывается, что у этой корпорации посреди болот пропадает невероятно важная информация, которую они не хотят отдавать в чужие руки. После этого, когда мы уже добираемся до Болот, натыкаемся в указанном секторе на какую-то совершенно дикую и неведомую дрянь. И в итоге оказывается, что эта самая дрянь здесь появилась тогда, когда пришла хорошо подготовленная и организованная экспедиция с непонятно какими задачами. Рейв, скажи, неужели только я вижу здесь взаимосвязь? — повернулась она к своей напарнице, сидевшей с таким же задумчивым видом, как и лучница, слышавшая весь этот перечень фактов.
— Если ты хочешь сказать, что мы идем как раз туда, где была исследовательская база, то надо быть полными идиотами, чтобы продолжать путь, — вздохнула Рейвен, чувствуя, что ее напарница не далека от истины. — Ты видела, что было в лагере рабочих, а там ведь все наверняка еще хуже.
— Это ничего не означает, — упрямо заявила Волчок, — пока это просто мои мысли, без конкретной информации говорить о подобном вообще не стоит. Нужно сравнить координаты и уточнить все данные…