— С чего начнем поиски? — поинтересовалась Волчок, когда они подошли к неподвижному грузовому шагоходу, застывшему в позиции для подхвата тяжелого контейнера, лежавшего на земле в паре шагов от него.
— Нам нужен архив, — сразу сказала Рейвен, лучше остальных разбиравшаяся в административных структурах, — там должны быть все основные сведения о том, что здесь происходило. И лабораторный блок. Все исследования велись там, и могла остаться очень важная информация о том, ради чего устроен лагерь. Нужно искать штаб, это либо центральное здание, либо одно из ближайших к нему. Да… В лабораториях и в штабе должна быть самая лучшая охрана. Как бы там автоматизированных систем не сохранилось…
— Здесь вообще все отключено, — напомнила Волчок, — на территории лагеря не работает ни один электроприбор. У охранников даже атомные часы остановились, а там батареи на десять веков хватит… И уверена, что это тоже напрямую связано с произошедшим здесь, — с этими словами девушка постучала по корпусу шагохода, отозвавшегося металлическим гулом, — если ты не заметила, по периметру установлены автоматические турели. И ни одна даже не пошевелилась при нашем приближении.
— Все равно надо осторожно двигаться, — отрицательно покачала головой Рейвен, — не исключаем повторение событий в шестом лагере…
— Голосов, во всяком случае, я никаких не слышу, — отрицательно покачала головой наемница, — все тихо… как на кладбище…
— Тогда двигаемся к центральному зданию, — решилась Рейвен, — посмотрим, что там, а дальше по обстоятельствам…
========== Глава 16. Чужие ошибки ==========
Глава 16. Чужие ошибки
«Не тот твой друг, кто за столом с тобою пьет, а кто в несчастии любом на выручку придет. Кто руку твердую подаст, избавит от тревог. И даже вида не подаст, что он тебе помог». Омар Хайям
Экспедиционный лагерь преврался в массовое захоронение. Тела иссушенных до состояния обтянутых кожей костей ученых, охранников и служащих лежали на своих рабочих местах, застыв в позах, в которых их настигла смерть. Эти несчастные не успели ни убежать, ни спрятаться, ни защититься, казалось, что они до сих пор умирают от ужаса, широко открытыв рты в последнем, так и не успевшем вырваться до конца, крике.
Девушки проверяли зал за залом, но везде было одно и то же — иссохшие, словно вырезанные из пожелтевшей бумаги тела, уткнувшиеся в свои рабочие места или лежащие в коридорах. В комнате отдыха люди замерли в креслах с опрокинутыми чашками в руках, напиток вылился и давно превратился в сухие коричневые пятна на одежде и пластиковом покрытии пола. Кажется, они не успели даже поднять тревогу — смертоносная волна убила всех за нескольких секунд.
— Больше смахивает на какую-то аварию, — честно призналась Рейвен, — они даже сделать ничего не успели… Наверное, даже понять, что уже мертвы?
— Меня больше волнует, почему все так тихо, — ответила Волчок, когда они зашли в помещение бывшей столовой. Здесь, кажется, все произошло во время обеда. Множество мертвых тел лежало на полу и между столами с перевернутыми подносами и раскиданными в разные стороны тарелками. Их содержимое уже успело высохнуть и начинало медленно гнить, так что в воздухе висел весьма специфичный запах. Девушки, не снимавшие шлемов, его не чувствовали, но метки датчиков контроля окружающей среды сразу скакнули на несколько делений, и Волчок только вздохнула, отказавшись от идеи снять шлем хотя бы на несколько минут, — и никаких следов боя, только мертвые тела.
— Шестой лагерь только краем зацепило. А здесь, видимо, прошлось в полню силу, — предположила Рейвен, оглядываясь по сторонам в поисках плана помещений. Найденная схема подтвердила, что они находились в одном из административных зданий, но комплекс оказался более впечатляющим, чем выглядел на первый взгляд. Большая его часть находилась на минусовых уровнях. Наземная часть оказалась лишь верхушкой того, что скрывалось под землей — вырубленные прямо в скальном основании долины и уходившие вниз на десятки метров несколько этажей, связанные друг с другом переходами и лифтами. Девушки бродили по лабиринтам коридоров уже долгое время, делая все больше открытий о произошедшей катастрофе, однако никак не могли найти того, ради чего сюда пришли.
В лагере отключились все системы жизнеобеспечения, начиная от освещения и заканчивая вентиляцией, так что приходилось использовать в коридорах фонари и перейти на замкнутый цикл, поскольку ниже уровня поверхности собирались тяжелые газы из гнилостной атмосферы Болот, и химия фильтров не справлялась. Дышать без риска получить отравление было невозможно.
— Наверное, где-то здесь и был эпицентр, — подумав, добавила Рейвен, пока ее напарница внимательно изучала остатки содержимого раздаточных лотков, выставленных на прилавках в середине столовой. Плесень и гниль ее не смущала, Волчок было просто интересно, чем питались люди в подобных местах. Рейвен обернулась, убедившись, что Энтри еще здесь. Лучница заметно нервничала, оказавшись впервые в таком месте, но уверенность спутников частично передавалась и ей, так что она старалась держаться спокойно, выполняя свою часть работы. Вооружившись по настоянию подруг найденным импульсным автоматом, который в этих условиях был гораздо эффективнее лука или ее самодельной винтовки, она охраняла вход и наблюдала за видимой частью коридора. Перехватив взгляд напарницы, она кивнула и снова вернулась к своему занятию. Рейвен кивнула ей в ответ. — Вспышка здесь оказалась намного сильнее. Все произошло мгновенно, и я не берусь даже предположить, какой мощности она должна была быть. И потом… следов никаких нет…
— Согласна, по сравнению с молотилкой в шестерке, все здесь очень странно, — отозвалась Волчок, — хотя, если как ты говоришь, вспышка была моментальной, получается, что всех перебило прежде, чем они с ума посходили. Слишком быстро и слишком неожиданно… Надеюсь, повторения не будет. Не хочу стать таким же трупом.
— Надо двигаться дальше, — определилась Рейвен, жестом указывая в сторону выхода. — Ищем дальше.
— Надо найти генераторную, — предложила Волчок, — и попытаться запустить питание, а то так и будем бродить в потемках. По идее, она должна находиться на одном из нижних уровней, как можно дальше от опасностей поверхности.
— Нашей главной задачей сейчас все равно остается архив, — покачала головой Рейвен. — Надо разобраться, что здесь произошло. А потом уже будем думать, что делать дальше. И сможем ли мы вообще что-то сделать.
Переплетение коридоров подземной части лагеря казалось настоящим лабиринтом для непосвященного человека, тем более что помещения и переходы внешне фактически отличались только деталями, едва различимыми в свете нашлемных и подствольных фонарей. Однако Рейвен практически всю сознательную жизнь провела в подобных условиях, когда вокруг только сталепластовые стены, а над головой своды потолка. В городских условиях небо над головой можно увидеть крайне редко, а свободных просторов вообще не бывает. В городе девушка лишь единожды видела горизонт, участвуя в одной из операций по освобождению заложников на верхних уровнях. В тот день все проходило под открытым небом на крыше одного из городских небоскребов, и оттуда открывался вид на индустриальный пейзаж, простирающийся на десятки километров. Тогда она даже почувствовала легкий приступ боязни открытого пространства и впервые захотела вернуться под низкие и уютные своды городских переходов.
Опыт, накопленный с детства и навыки, отточенные за время службы в городских кварталах, пригодились Рейвен. Даже совершенно не знакомая с планом помещений, она не теряла направления, а предположения о том, где и что должно находиться, в большинстве случаев подтверждались. Продолжая идти по темным коридорам, натыкаясь на трупы, девушки вскоре вышли к центру контроля, представлявшему из себя небольшое помещение с двумя десятками универсальных рабочих мест для операторов. Все они так и остались сидеть, не успев даже снять связующие системы нейроинтерфейсных подключений, а тела старших смены лежали в проходах. Отсюда, как предполагала Рейвен, должен был быть доступ к архивным серверам.
Банками данных выступали громоздкие и мощные фреймы, способные хранить и обрабатывать огромное количество информации, оперирующие данными, для одного только прочтения которых потребовалось бы несколько сотен человеческих жизней. Архивные фреймы обычно чуть менее мощные, чем программные, имели гораздо более объемные хранилища информации, для их размещения требовались специальные помещения, где поддерживалась низкая температура и определенный уровень влажности воздуха.