Темноту мусоросжигательного отсека осветил яркий луч включившегося нашлемного фонаря, прорезавший ее до самого потолка и выхвативший кусок металлического покрытия, закопченного до черноты многократным использованием. Последнюю очистку, вероятно, провести не успели, камера почти полностью была завалена биологическими отходами. И множеством трупов — последствиями проводившихся здесь экспериментов — не только изуродованных мутантов, несших на себе отпечаток влияния того, что дикари называли Тьмой, но и простых людей, видимо, рабов, не выдержавших нечеловеческих условий содержания. Кровь собиралась в небольшие лужицы между изувеченными телами, и оставшиеся отпечатки сапог быстро заполнялись гнилой бордовой жижей.
— Здесь наверняка должна существовать хоть какая-то дверь или проход, — уверенно заявила наемница, прочесывая фонарем все стены вокруг, — они не могли герметизировать топку. Ее время от времени надо чистить и проверять, иначе все может просто оплавиться в один прекрасный момент…
— Эй, я найти выход! — сообщила Энтри с другого конца помещения, посветив им своим маленьким ручным фонариком. Лучница стояла у небольшой двери, ведущей в один из сервисных коридоров, когда-то закрытой на магнитный замок, но из-за отключения электричества державшейся только на винтовых запорах.
За ней начинался обычный пустой коридор, но стоило только туда заглянуть, как даже наемницы почувствовали себя неуверенно — присутствие Тьмы прошлось волной липкого холодка по спине. Волчок даже передернулась, неуверенно замявшись у самого прохода и бросив быстрый взгляд назад, на трупы мутантов, но другого пути уже не оставалось.
— Вперед, — махнула она всем остальным, — действуем по плану. Задача номер один — найти выход и обеспечить пути к быстрому отступлению. Задача номер два — найти причину сумасшествия наемников и уничтожить ее. Если кто-то…
— Никаких «если», — оборвала ее Рейвен, — мы уходим отсюда все вместе. Даже перестань думать об этом, — наемница только обернулась, ответив бесстрастным взглядом линз шлема, но ничего так и не сказала.
Сервисные коридоры инженерных систем редко отмечали на основных планах зданий, особенно, если речь шла о схемах для рядовых сотрудников, которые даже не всегда были знакомы с фактом существования подобных систем. И нередко оказывалось, что протяженность технических переходов и общая площадь второстепенных помещений и закрытых для основного персонала отсеков нередко превышали по размерам даже главные корпуса, оплетая их целой сетью. Не выходя из служебных переходов, можно было попасть в любую часть комплекса, об этом Волчок и думала, ведя свой маленький отряд и чуть прихрамывая на раненую ногу. Однако вскоре поняла, что потеряла ориентир среди этих однотипных и ничуть не отличающихся друг от друга узких коридоров, с застоявшимся и почти не фильтруемым воздухом. Вокруг были только стрелки и указатели с непонятными аббревиатурами, которые им ничего не говорили.
— Стоять! — в конце концов велела она, подняв руку, пока еще окончательно не заблудились. — Надо выходить в основные помещения. Я потеряла направление…
— А куда мы вообще идти? — поинтересовалась Энтри, шедшая замыкающей, сейчас полностью доверившись своим спутницам.
— Вообще, должны двигаться наверх, к любому выходу, — ответила Волчок, пожав плечами. — Там я хотела сориентироваться, но почему-то мы все больше сдвигаемся вправо, а переходов наверх почти нет. Мы в лучшем случае поднялись на три или четыре уровня с того дна, куда свалились… А главное, я сейчас почти не представляю, где мы находимся относительно основного комплекса. Вроде должны быть все еще где-то в районе лабораторий… Только они должны быть выше…
— Мне тоже так кажется, — кивнула Рейвен, больше наемницы привыкшая к подобным закрытым помещениям, и с раннего детства умевшая ориентироваться в переплетениях коридоров без всяких подсказок, — только не так уж далеко вправо мы и забрались. Скорее, круги наворачиваем…
— Еще лучше, — огрызнулась наемница, — значит, я вообще заблудилась, спасибо за напоминание. В следующий раз сама поведешь… А сейчас будем выбираться. Идеи есть?
— Нужен дополнительный коридор с маркировкой в виде зеленого круга, — сразу добавила Рейвен. — Я уже заметила, здесь так отмечают выходы к сервисным помещениям, а оттуда уже можно перейти в один из основных корпусов. Надо вернуться назад, один из таких недалеко…
— А сразу сказать было нельзя, — прошипела Волчок сквозь зубы, но Рейвен все-таки услышала ее бормотание и улыбнулась. Хорошо, что под шлемами улыбок не видно, иначе ее подруга наверняка бы огрызнулась еще и по этому поводу.
Коридор с зеленым кругом, как указала Рейвен, выводил в одно из помещений, куда сходились трубы вытяжек вентиляции, где в закрытых коробах прежде гудели мощные вентиляторы, вытягивавшие отработанный воздух и загонявшие свежий из секций последовательной очистки.
— Итак, где мы находимся? — поинтересовалась Волчок, отбросив перевернутые металлические полки, загораживающие проход. Техник, который здесь работал в момент катастрофы, падая, успел схватиться за металлическую стойку, и повалил ее следом, перегородив выход. Наемница, добравшись до двери, осторожно ее приоткрыла и выглянула наружу, убедившись, что поблизости никого нет. И только после этого она рукой помахала остальным, указав следовать за собой.
— Думаю, гораздо ниже точки контакта с противником, — прикинула Рейвен, глянув наверх, но увидев там только потолок с потухшими лампами, — этажей на пять или шесть. Мы все-таки довольно долго падали по этой шахте, и угол падения был не самый маленький…
— Значит, на нижних уровнях лабораторий? — вздохнула наемница. — Тогда понятно, почему здесь даже дышать тяжело. Эта дрянь где-то совсем рядом…
— Ты действительно уверена в том, что хочешь во все это ввязываться? — поинтересовалась Рейвен еще раз. — Ты же понимаешь, что это слишком опасно…
— Я просто хочу знать, что это за дрянь, — ответила Волчок. — Что в ней такого, что можно рискнуть целым миром, пытаясь ее контролировать? Стоит ли вообще ради этого рисковать хоть чем-то…
Наемница сказала это с такой уверенностью, что Рейвен даже не пыталась спорить, поняв, что любые слова будут совершенно бесполезны. Напарница вцепилась в эту неожиданную идею так же крепко, как прежде вцепилась в идею, что контракт необходимо выполнить, это не могло не волновать. Почему приоритеты так резко поменялись? Понять причину таких изменений в поведении она все еще не могла.
— Все потом, — повернувшись к своей напарнице, кивнула Волчок, — вернемся, тогда все и скажешь. Хорошо?
— Мы вернутся, — уверенно добавила Энтри, вышедшая в коридор последней и услышавшая только конец разговора. — Я уверен. Мы вернутся.
— Хорошо бы, — кивнула Рейвен, тоже хотевшая в это верить. Но логика упрямо твердила, что шансы выбраться отсюда ничтожно малы, особенно если наемница попытается добраться до «просветления». Даже попытка забрать информацию, собранную учеными, стала очень опасной, а попытка прямого контакта с этим существом или предметом выглядела и вовсе безумием. Никто не мог дать гарантий, что с девушками не произойдет то же что и со всеми вокруг.
Волчок об этом, кажется, совсем не думала, подгоняемая собственными желаниями и кипящими эмоциями. Ей была противна сама мысль о том, что нечто может превращать людей в послушных кукол, дергая за ниточки и направляя по собственному желанию. Держа в руках переведенную в режим максимальной мощности винтовку, наемница шагала по металлическому полу напрямую к своей цели, готовая снести все, что встанет на ее пути. Старые воспоминания вспыхнули с новой силой, когда вслушивалась в безумный бред наемника, но она упорно их гнала от себя, не позволяя эмоциям снова взять ее под контроль. Только одна мысль никак не могла вылезти из головы — она не позволит превращать людей в бездумных фанатиков, которые своей верой позволяют себе оправдывать любые преступления.
Узкие коридоры лабораторий различались только тем, как лежали мертвые тела, высушенные вырвавшейся на свободу силой, но как найти ее источник, Волчок уже догадалась. Надо было лишь ориентироваться на собственные ощущения, выбирая тот путь, по которому подсознательно хотелось идти меньше всего. Если у человека действительно есть душа, то Волок отлично ее чувствовала по непонятно откуда появившейся боли, становившейся лишь сильнее, когда они снова спускались на самые нижние уровни лабораторного комплекса.