— Ты ведь из Тарратоса? У тебя на одежде герб города, — спросила с ходу женщина, сев на колени совсем рядом с ней. — Из города, так ведь?
— Оттуда, — Рейвен кивнула, все еще не зная, что ждать от этих людей, поскольку отпускать ее до сих пор никто не собирался. — Что вы хотите? Почему держите?
— Потому что зелье, которое варит Гвиндо, нереально мерзкое, и сперва никто его пить не может, — усмехнулся одноглазый, показав свою бутылку. — А ты еще была спросонья, кто знает, как бы отреагировала. Так что будь сейчас хорошей девочкой и просто выпей эту дрянь…
— Зачем? — Рейвен увернулась от горлышка бутылки, откуда действительно невероятно смердело, словно туда трупной гнили налили. — Да кто вы такие? Отпустите меня немедленно!
— Да ты еле шевелишься, — резонно заметила женщина, — вон как тебя отделали, место живого не оставили. И перестань нас бояться, мы тебе не враги. Мы сейчас здесь все в одной лодке, — посмотрев на одноглазого, пожавшего плечами, поскольку Рейвен продолжала упорно отворачиваться от бутылки, добавила: — Это лекарство, не бойся… У нас нет причин тебя убивать. А если бы и были, то сделали бы это совсем тихо, даже не разбудив тебя.
С такой логикой спорить было сложно, и Рейвен, решившись, все-таки кивнула. В этот раз от горлышка отворачиваться она не стала, как бы мерзко все это не пахло. Уже на первом глотке так называемого лекарства, Рейвен показалось, что ее напоили едкой кислотой; горло горело огнем и сжималось спазмами, требуя немедленно выплюнуть все обратно, но одноглазый заставлял пить все больше и больше; давясь и кашляя, она продолжала глотать, пока бутылка не была опустошена почти полностью.
— Вот так лучше, — удовлетворенно кивнул он, вешая бутылку в петлю на поясе, — сейчас полегчает. Ты за вкус не волнуйся, он мерзкий из-за подземных грибов, которые Гвиндо тут нашел, но эта дрянь реально поможет тебе оклематься и подняться на ноги… И это… извини, что так резко получилось…
— Так кто вы все-таки такие? — Рейвен опустили только сейчас. Ее удерживал какой-то мутант, чье лицо настолько было изуродовано перекрывающими друг друга кожными наростами, что даже глаз не было видно, только сплошная мешанина рубцов и мозолей. Он не мог говорить толком, только гукал и рычал как какой-то цирковой уродец. Девушка поспешила отвернуться, обращаясь к женщине: — Кто вы? Почему вы мне помогаете… ну, или говорите, что хотите помочь.
— Ты городская, — сказал одноглазый, присаживаясь рядом с ней и ткнув пальцем в сохранившуюся эмблему спецназа на ее комбинезоне, пришитую на груди, — ты оттуда, из-за крепостных стен. А значит, тебя будут искать…
— Не будут, — Рейвен покачала головой. — Никто не будет меня искать…
— Почему? — удивилась женщина. — Ты же из города, неужели твои товарищи не станут тебя искать, когда ты не вернешься? Нам всегда рассказывали, что городские солдаты никогда своих не бросают, ни убитых, ни раненых. Или ты не солдат?
— Отряд специального назначения, — кивнула Рейвен. — И я тоже думала, что мы никогда своих не бросаем. Только сейчас ситуация изменилась.
Ей все равно больше нечего было скрывать да и как действовать дальше она не знала. А эти люди от нее чего-то ждали, лучше сразу их отвадить, чтобы не нагружать себя и других еще и лишними надеждами. Так что девушка просто рассказала им, как обстояли дела на самом деле, как их отряд предали и заманили в ловушку, где всех перебили. Рассказала даже то, что говорил Горлодер о чиновниках города, контактирующих с ним, обо всей этой лжи и предательстве, так быстро и с такой силой обрушившихся на нее, перевернув всю жизнь с ног на голову и разметав все ее прежнее мировоззрение в одно мгновение.
— Вот ведь дрянь, — процедил одноглазый, когда Рейвен закончила. До этого они сидели молча, не говоря ни слова, и только внимательно слушали этот короткий пересказ. — А я-то, наивный, думал, что у нас жизнь через одно место складывается, а тут даже за крепостными стенами такая дикость творится, какая нам и не снилась. И что теперь делать? Дальше сидеть и ждать?
— У вас был какой-то план? — поинтересовалась Рейвен, сама зацепившись за тонкую соломинку надежды, которую ей протянули. — Что вы хотели?
— То же, что и все, — пожала плечами женщина. — Все хотят отсюда бежать, только ни у кого не получается. Это просто нереально, во-первых, некуда, а во-вторых, даже если и найдешь, куда бежать, то тебя все равно догонят. Бандиты знают все окрестности как свои пальцы, так что даже пикнуть не успеешь. А когда увидали тебя, то понадеялись, что за тобой придут товарищи. Если начнут штурмовать базу Горлодера, то был бы шанс сбежать под шумок общего переполоха… Обидно так получается…
— А старый план был какой? — Рейвен схватилась за первую более или менее надежную ниточку, связывающую ее со свободой, пусть и совсем призрачную. — Был же какой-то план, так?
— Был, — кивнул одноглазый, бросив быстрый взгляд на женщину, и та согласно кивнула. Вздохнув, он выложил все, что у них имелось: — Самый надежный способ бежать тогда, когда нас будут перевозить. Горлодер торгует обычно на крупных рынках, где денег больше, а шансов, что обманут, меньше, но они далеко отсюда… Мы подслушали охранников и, если говорят правду, у нас по пути будет по меньшей мере две остановки в небольших поселениях. Там сбежать легче, да и меньше шансов на то, что пустоши тебя убьют и без посторонней помощи… только…
— Только что? — Рейвен даже попыталась сесть. Какую бы гадость в нее не влили, она действительно помогала. Самочувствие приходило в норму, а синяки и ссадины болели уже не так сильно. Хотя даже увидев, что ей действительно хотели помочь, девушка старалась не терять бдительность. Эти люди все еще были совсем незнакомыми, а после всего произошедшего Рейвен уже не думала, что вообще кому-то сможет доверять.
— Мы ничего не знаем о том, как и в чем нас будут перевозить, — объяснила женщина, — это все равно, что гадать на кофейной гуще. Не знаем даже к чему готовиться… Так что представь, как мы обрадовались, увидев человека из города. Жаль, только зря понадеялись. Получается, не такой уж там и рай за стенами …
— А вы разве не из колонистов? — поинтересовалась Рейвен, посмотрев на их собственную одежду. Первоначальное впечатление как от дикарских обносков прошло, это были пусть грязные изорваные, но настоящие полевые комбинезоны. — На вас их форма. Они торгуют с городскими компаниями и даже прилетают к нам.
— Ты про одежду? — женщина усмехнулась. — Нет, милочка, она не наша. Здесь действительно были колонисты. Примерно с неделю назад, после нового налета сюда привели человек десять таких. Рассказывали, что Горлодер выжег все поселение, и они единственные, кто выжил в той резне, но долго здесь не засиделись. Пару дней назад за ними пришли и всех увели, уж не знаю куда, но не думаю, чтобы просто отпустить. А эту форму нам оставили. Мы их как и тебя, отпаивали… А они тоже помогали чем могли. Жаль только, что не все здесь такие…
— Ага, — кивнул одноглазый. — Вон, Родо, — кивнул на мутанта, державшую девушку несколько минут назад, — к нам тоже случайно прибился. Ты не смотри, что он такой, в душе еще совсем ребенок, да думаю, таким и останется, что уж тут поделать… большинство здесь сами по себе, но это и понятно, после всего пережитого. А вот я еще хочу подергаться… Кстати, можешь звать меня Дор… работал охранником у одного фермера, пока в поселок не нагрянула банда Горлодера. Теперь нет ни поселка, ни фермы, ни самого фермера, а я вот глаз потерял и свободу…
— Рейвен, — девушка пожала сухую мозолистую ладонь, протянутую в знак приветствия, и тоже представилась, — городской спецназ… был…, а ты? — она повернулась к присевшей рядом женщине, все еще молчавшей. Внешне она выглядела уже немолодой, но дикие пустоши быстро старят людей, а кроме того, не всегда внешний вид и настоящий возраст действительно совпадают.
— Тахмира, — назвалась женщина, несколько секунд словно раздумывая, стоит ли отвечать, — я родом из племени Гордых Львов… и последняя оставшаяся… вот и пришлось учиться выживать в новых условиях…