— Я помолюсь Небу за твою душу, если не вернешься, — вздохнул Гарзель, перебрасывая на ее коммуникатор все нужные данные, — хотя, говорят, самоубийц Небо не любит…
========== Глава 5. Конкуренция ==========
Глава 5. Конкуренция.
«Стыд и позор трусливой душе, у которой не хватает отваги быть либо верным другом, либо честным врагом!»©
Мэтью Грегори Льюис, «Монах»
— Ну, ты как? — Рейвен разбудил яркий свет, и девушка, не сразу вспомнив события последнего дня, рефлекторно подобралась, уже готовая защищаться, но вместо очередного надсмотрщика или охранника разглядела над собой озабоченное лицо наемницы с новой парой ссадин и разбитой губой. Волчок, увидев, что Рейвен проснулась, тут же притушила свет, чтобы слишком больно не резал глаза, и даже попыталась улыбнуться, но тут же скривилась от боли в губе, — Так, проснулась… Слушай, к тебе дело…
— Какое дело? — поинтересовалась Рейвен осторожно, усаживаясь спиной к стене.
— Простое. На ноги тебя будем ставить, — Волчок даже рассмеялась, но снова зашипела от боли уже начавшей кровоточить разбитой губы, — Есть у меня один лечила знакомый на примете, мастак — мертвого на ноги поставит, так что сейчас пойдем к нему. А потом у меня вроде как контракт один наклюнулся…
— Я помогу… — уверенно кивнула Рейвен и оперлась о стену, собираясь встать.
— Сиди уже, помощница, и так еле на ногах стоишь! — наемница только усмехнулась, и легонько толкнула ее обратно к стене. — Сама как-нибудь справлюсь, а за тобой пока Врукс присмотрит. Он мне все равно еще за прошлый раз должен, так что не развалиться. Сама идти сможешь?
Рейвен попыталась встать. Рана еще отзывалась внутренней болью, но на теле остался только едва заметный след — биогель, как всегда, подействовал самым чудесным образом — и это была не та боль, которая могла серьезно помешать. Во всяком случае, Рейвен уже могла опираться на ногу без ощущения, словно в бедро воткнули раскаленный металлический стержень. Прислушиваясь к собственному телу, девушка кивнула, отчего Волчок просияла, словно ей сообщили о неизвестном и неожиданно умершем дядюшке, оставившем огромное наследство.
— Вот и отлично, — хлопнула наемница по колену, — значит, прямо сейчас и пойдем к нашему коновалу… то есть, лечиле. Он нормальный, но немного странный, что ли. В общем, сама поймешь, когда его увидишь, хотя дело свое знает на «отлично», волноваться не стоит. И вот еще… в такой робе тебе на улице появляться противопоказано… — она кивнула на оставшуюся со времени рабского плена одежду, простреленную и залитую кровью.
— Тогда…с меня все сняли — Рейвен пожала плечами, вспоминая свою боевую броню, оставшуюся у работорговцев, — эта роба…ничего другого нет.
— Это как раз поправимо, — отмахнулась Волчок, — все равно от твоей робы проку не больше, чем пройдись ты по улицам голышом. Но не волнуйся, у меня есть еще один защитный костюм, немного поношенный, но надежный. И противогаз тебе подберем, только не такой, какими на рынке торгуют, а нормальный, чтобы кровью не перхать через раз, — продолжая болтать, наемница отправилась в дальний угол подвала, где было сложено ее запасное снаряжение, и через некоторое время вернулась с довольно объемным вещмешком в руках. — Вот, здесь все, что необходимо. Только, — она бросила оценивающий взгляд на Рейвен, — он тебе, наверное, немножко великоват будет, но это ничего, мы все равно с тобой примерно одного роста. Давай, переодевайся…
И бросила мешок прямо к ногам Рейвен. Девушка некоторое время смотрела на него, смущенная таким щедрым предложением.
— Спасибо, но… я не смогу… мне просто нечем с тобой расплачиваться, — наконец, покачала она головой, — я и так тебе всем обязана… — она дотронулась до раны.
— Конечно, тебе придется со мной будешь расплачиваться! За все! — Волчок только усмехнулась, уперев руки в боки. — Это даже не обсуждается. Только как ты расплачиваться собираешься? Мы не под защитным куполом, тут пару часов по улице без защиты походишь, легкими кашлять начнешь, так что, надевай без разговоров. Хотя… если не хочешь, предложение про бордель остается в силе… — последнее было сказано с самой едкой ухмылочкой, на которую Волчок оказалась способна. Рейвен ответила ей гневным взглядом и, притянув мешок к себе, развязала тесемки, принявшись выкладывать его содержимое наружу. Наемница только снова рассмеялась: — Вот! Такой подход мне больше нравится.
В рюкзаке оказался грубо скомканный защитный костюм, состоявший из тяжелого комбинезона с капюшоном и разгрузочным жилетом темно-серого камуфляжного цвета, высокие керамитовые сапоги с наколенниками, и еще одна куртка с меховой подбивкой и длинными полами, такого же камуфляжного цвета, которую необходимо надевать под бронежилет. К этому прилагалось две комплекта нижнего белья, невзрачного и давно застиранного, но лучше все равно ничего не было. Рейвен с сожалением оглядела все это, вспоминая боевые костюмы спецназа, способные дать сто очков вперед любому подобному снаряжению. Оно, в лучшем случае, защищает только от окружающей среды, но вот от пуль оставляет фактически беззащитным. Хотя Волчок была действительно права в одном, во всем этом уже можно без опасений ходить снаружи, под открытым небом.
— Ты… не выйдешь? — неуверенно поинтересовалась Рейвен, обнаружив, что наемница даже не собирается оставлять ее одну, чтобы она могла переодеться. Вместо этого та спокойно разложила медицинскую аптечку и сейчас прижигала себе разбитую губу, шипя от боли и вертясь во все стороны, пытаясь разглядеть ранку в небольшой осколок зеркала, поставленный рядом.
— А? Что? Не, — Волчок только отмахнулась. — Ты реально городская, скромная какая-то. Привыкай, — и снова вернулась к своему занятию, четко дав понять, что мелочи вроде личного пространства ее совершенно не беспокоят.
Одежда действительно оказалась ей немного велика. И если синтетическое нижнее белье, довольно плотно прилегающее к телу, оказалось более-менее подходящим, то комбинезон висел складками, даже затянутый до максимально дозволенных пределов, особенно на ногах — слишком широкие штанины, заправленные в высокие сапоги, больше напоминали шаровары. Рейвен попыталась это исправить, затянув на голенях дополнительные ремни с запасными чехлами и обвесом, но все равно складки оставались заметными.
— Да не заморачивайся ты так, — покачала Волчок головой, все-таки отвлекшись и наблюдая за попытками Рейвен привести себя в порядок, — Главное, чтобы дырявым и протертым не был, но здесь я гарантирую качество, иначе бы не предложила. Так, стой, а это что такое? — наемница заметила хорошо различимые по тканью водолазки бугорки нейросоединений, к которым раньше крепилась система жизнеобеспечения, тоже оставшаяся в руках работорговцев, — Слушай, ты не говорила, что у тебя имплантаты есть!
— Я не считала это чем-то особенно важным, — девушка оглянулась, пытаясь рассмотреть выступающие контакты, но безуспешно, чуть шею не свернула. — У всех, кто использует боевые костюмы, есть такие, чтобы подключать их к нервной системе. Не встречала никогда раньше?
— В том то и дело, что встречала, — пожала плечами Волчок, возвращаясь на свое место. — На трупах… Не свети этим здесь, а то могут подумать, что у тебя денег очень много, раз подобные имплантаты можешь себе позволить. А богатые одиночки на улицах долго не живут.
Она помогла застегнуть все ремешки бронежилета, как следует закрепив его поверх куртки, одернула полы и одобрительно кивнула, оглядев Рейвен со всех сторон. Девушка чувствовала себя манекеном, к тому же непривычный комбинезон казался тяжелым и неудобным даже без всякой дополнительной нагрузки, но она сейчас была не в том положении, чтобы спорить с наемницей.
— Вот теперь ты типичный рядовой наемник, — прокомментировала Волчок, отходя назад и снова любуясь результатом, — со стороны так даже не разберешь, что не местная, особенно, если не присматриваться. Вот только волосы…
— А что с волосами не так? — Рейвен слышала, что за городскими стенами волосы обычно стригли коротко, либо сбривали совсем из соображений гигиены, и ее длинная платиновая грива тут действительно бы смотрелась не к месту. Но… Она бросила взгляд на длинные и ухоженные волосы самой наемницы.