— Святая борода Каззира! Вы кто такие и чего здесь забыли? — сразу же забыл он об отбитой ноге и уставился на своих клиентов. — Я вас не знаю!
— Мы ищем техника, который может вот это исправить, — похлопала Волчок по своему изуродованному наплечнику, — но вижу, мы пришли не вовремя…
— Клиенты! Так бы сразу и сказали! Клянусь молотом Старрога, я совсем и забыл, что у меня снаружи вывеска висит! — моментально сменив тон на доброжелательный, коротышка подскочил к ним поближе. — Проходите! Не обращайте внимания на пустоту… Грим, чтоб твоя мамаша с волками путалась, иди сюда! — отвернувшись от клиентов, рявкнул он куда-то в сторону нагромождения кучи всевозможных деталей, грязных и покрытых оксидами. Скорее всего, притащенные в лагерь искателями находки, скупленные здесь по стоимости металлолома.
— Иду, хозяин! — из-под всей этой кучи выбрался носатый гоблин, скрюченный настолько, что длинным носом чуть не царапал пол. — Что вы меня вызываете опять?
— Убери эндо с глаз моих пока, у меня клиенты! — рявкнул на него техник, указав пальцем на стоявший посреди зала механизм. — Только быстро!
— Как скажете! — недовольно прогундосил гоблин в ответ и дернул один из рычагов в полу. От этого платформа, на которой стоял эндоскелет, чуть приподнялась, и оказалось, что в основании есть колесики, на которых гоблин и откатил все сооружение в дальний угол мастерской. — Вечно мучаете бедного Грима, туда прикати, туда откати… определились бы уже…
— Так, а что у вас? — не обращая внимания на бормотание своего помощника, коротыш снова повернулся к наемнице. — Показывай…
Недовольно присвистнув, он посмотрел на искалеченный фрагмент брони, поинтересовался масштабом внутренних повреждений, кто так смог прикусить, отпустил глупую шутку по поводу брони, которую можно вскрыть консервным ножам, и все-таки вынес свой окончательный вердикт.
— Починить можно, но ремонт будет долгий, — покачал коротыш головой, уперев руки в боки и с прищуром посмотрев на наемницу. — Вы никуда не торопитесь?
— У нас конвой, — первой напомнила Рейвен. — Отбываем через несколько часов, можно как-нибудь побыстрее со всем разделаться.
— Можно, — быстро кивнул тот головой, — только тогда ремонт будет дорогим.
— Сколько? — не став препираться, сразу поинтересовалась Рейвен, глядя на часы. Времени у них было еще достаточно, и можно было слишком не спешить. — И в какой валюте?
— Триста, — зачем-то рыгнув в свою бороду, сразу же выдал крепыш, — и не торгуемся, у меня расценки жесткие. Триста плазменных зарядок и по рукам. Идет?
— Зарядок? — не совсем поняла Рейвен, чуть приподняв бровь и посмотрев на свою напарницу, но та, что-то прикинув в уме, согласно кивнула головой.
— Идет, триста так триста, — и хлопнула по протянутой руке крепыша. — Мне только батарею зарядить и потом вернусь. Я броньку тогда оставлю, чтобы время даром не терять, хорошо? — мастер только кивнул головой, добавив, что снаряжение послужит залогом работы. Пока Рейвен снимала с себя все части брони, складывая в специально подогнанную гоблином тележку, хозяин мастерской утопал к столу с инструментами, подбирая те, которые сейчас понадобятся. Все это время Волчок добродушно улыбалась, но только до того момента, пока не вышли из мастерской и не захлопнулась дверь. Улыбка пропала с ее лица моментально, и наемница сплюнула на решетчатый пол, заодно процедив сквозь зубы пару крепких ругательств.
— Что опять не так? — Рейвен отступила к стене, чтобы не мешать проходу, и встала рядом со своей подругой. — У нас в городе плазменные заряды вообще по бросовым ценам идут. Так что ремонт дешевый…
— Это у вас в Тарратосе, — недовольно буркнула наемница, снимая с пояса резервную батарею и проверяя в ней заряд. При полностью запитанном снаряжении его должно было хватить на шесть суток непрерывной работы, о чем говорил светивший равномерный голубым светом индикатор, — а мы на Болотах. Здесь совсем другие расценки. Кредиты тут никому даром не нужны, обменивать их не на что, а спросом пользуется только то, что реально можно использовать или продлить жизнь человеку. Догадайся, что?
— Еда, вода, воздух… — пожала плечами Рейвен, — это вообще везде на пустошах ценится. И… — под скептическим взглядом наемницы, продолжавшей держать в руках батарею, добавила: — Энергия?
— Угу. А плазма здесь, по ходу, что-то вроде номинала. Ладно, пошли посмотрим, какие тут расценки для обмена. Мать Земная, не хочу я разряжать батарею, — почти что проныла наемница, жалобно посмотрев на свою напарницу, — одна Бездна знает, сколько нам потом еще по Болотам таскаться…
Пришлось возвращаться к торговому уровню, где, как уверяла Волчок, она видела палатку менялы. Такие люди были практически в каждом поселении, поскольку их профессия позволяла путникам не мучатся каждый раз с особенностями меновой торговли, а сразу приобрести местный эквивалент денег по стабильному курсу. Только, если в крупных городах выпускали стандартную валюту с жестким курсом, привязанным к рынку, то в мелких и отдаленных от крупных торговых путей поселках курсы выставлялись самые невероятные. Спасало только то, что с менялами можно было торговаться, и чем внушительнее выглядел клиент, тем больше были шансы получить скидку.
Меняла в лагере имел лицензию от управляющей компании на ведение подобной деятельности и был вынужден придерживаться официальных курсов валют крупных городов этого сектора, наподобие Тарратоса. Под охраной пары боевых роботов он сидел в небольшом бронированном отсеке, оставив открытым только небольшое окошко, закрытое прозрачным пластостеком.
— Что меняем, что берем? — поинтересовался меняла булькающим голосом, когда очередь дошла до двух наемниц. — И быстрее, время не бесконечное…
— Нужно триста плазменных зарядок, — ответила Волчок, — даю патроны или тарраторские кредиты.
— Зарядки на местном уровне? — лениво поинтересовался меняла, на секунду отвернувшись и сверившись с таблицей, — Своя батарея есть? Нет? Ладно… На сегодня курс кредитов три к одному. Соответственно, девятьсот кредитов, если батарея ваша, с моей батарей будет, соответственно, одна тысяча пятьдесят. Берете?
— Три к одному? — возмутилась наемница, бросив взгляд на роботов, не имевших искусственного интеллекта, а потому совершенно безразличных к беседе до тех пока не обнаружат опасность, исходящую от клиента, — Да это грабеж средь бела дня! За такие деньги я могу тебя самого с потрохами купить!
— Таков официальный курс, — равнодушно пожал плечами меняла, не отводя взгляда от девушки. — Будете брать или нет?
— Давай два к одному? — предложила Волчок, решив сбить цену, — Я только что из Тортука и отлично знаю, сколько сейчас тарраторский кредит стоит, не пытайся меня обмануть…
— Вы в пути уже несколько дней, — все так же невозмутимо заметил меняла, — за это время цены изменились, так что три к одному. Официальный курс на сегодня такой. Так будете брать?
— Два с половиной, — покачала головой Волчок, — и так по завышенному курсу будешь брать, у нас в караване тоже свои расчеты есть… — как бы невзначай заметила Волчок, произнеся очень важную фразу. Караваны, ходившие через Болота, обычно обладали значительными суммами платежных средств самого различного достоинства, и обменные курсы у них обычно куда справедливее, но только для членов группы. То, что наемницы считались пассажирами, Волчок благоразумно упоминать не стала, давая меняле почувствовать, что если будет слишком упрямым, может потерять всю сделку в целом.
— Хорошо, — протянул тот спустя пару секунд раздумий, — возьму по два с половиной, но только из-за уважения к каравану буду работать себе в убыток… — врать все учились совершенно бессовестно, это было такой же важной частью жизни здесь, как умение стрелять и проводить полевой ремонт своего снаряжения. Слишком честные люди, уверенные в том, что жить необходимо по справедливости, долго в Болотах не выживали. Либо умирали от неожиданно оказавшегося в спине ножа, либо довольно быстро учились врать и обманывать, перемолотые местным укладом.