— Заткнись! — Рейвен уже просто била его, не обращая внимания, как и куда попадает, снова и снова нанося удары тяжелым полицейским сапогом. Била ненавистного ублюдка, превратившего ее жизнь в сплошной ад, лишившего детства и всех детских надежд. Когда же все-таки остановилась, он больше напоминал кучу мяса, чем человека — со сломанными ребрами, превращенным в кашу лицом и переломанными ногами, едва способный дышать. Рейвен тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, но отступать уже было слишком поздно.
— Я должна закончить со всем этим, — сказала она, обращаясь то ли к себе, то ли к своему отцу, вытащив из-за спины пистолет. Оружие нелегальное, изъятое во время одного из обысков, а значит, отследить его будет невозможно, если вообще кто-то станет заниматься убийством безродного пьяницы. Такое на нижних уровнях случалось каждый день и местные силы правопорядка, если вообще присутствовали, закрывали на это глаза, реагируя только на совсем уж вопиющие преступления вроде подрыва вагона монорельса или налета на машину с продовольствием. И все же Рейвен даже сейчас предпочла перестраховаться. — Прямо сейчас… Просто избавиться от всего этого.
Выстрел, второй, третий… Рейвен продолжала давить на спусковой крючок, пока обойма не опустела, успев при этом изрешетить тело отца, сделав его похожим на дуршлаг. С такого расстояния разогнанная электромагнитная пуля не успевала завязнуть в человеческом теле и буквально прошивала его насквозь, застревая в металлической основе межэтажного перекрытия под полом. Рейвен, все еще продолжая давить на спусковой крючок, смотрела на тело отца и слышала, как гудит рельсовый канал пистолета от перенапряжения. Сил на то, чтобы убедить себя в том, что все закончилось, сразу не хватило.
Вышла, едва не забыв закрыть за собой дверь. Закоротив катушки пистолета и приведя в полную негодность, бросила его в ближайшую выгребную яму, собираясь сразу отправиться к ведущим наверх лифтам. Старалась не думать о только что произошедшем, но мысли снова и снова возвращались к тому, что сделала, насколько правильно все это было и стоило ли вообще так поступать. Чем тогда она вообще от него отличалась? — этот вопрос снова и снова приходил в голову, подтачивая даже внешнее спокойствие.
***
— С тобой все в порядке? — чей-то знакомый голос разбудил ее, и девушка дернулась от неожиданности, увидев склонившегося над собой охранника. Сразу сообразила, что заснула на посту, а за такое Сержант по головке точно не погладит, да еще и попалась первому же зашедшему сюда охраннику.
— Тихо, — остановил он ее, поймав за руку, — это я, Джек, все нормально, не нервничай.
— Джек? — чуть успокоилась Рейвен. За непрозрачными забралами защитных шлемов и в темноте все равно не было видно ни лиц, ни тел, так что оставалось только верить на слово, но внешне броня вроде была похожа, равно как и не было причин врать. Девушка кивнула головой. — Джек, я это… Прости, в общем, я тут заснула случайно. Я не хотела…
— Да ладно, нормально все, — кивнул Джек, подавая руку и помогая подняться, — главное, чтобы Серж тебя с этим не спалил, а у него и так проблем хватает со всей этой чепухой в шестом лагере. И я вовсе не удивлен, что ты заснула после всего пережитого. Тут люди обычно на одних стимуляторах сидят, чтобы вообще не отваливаться каждые полчаса, а тебя за этим не замечал. А после твоей добровольной вылазки, — Джек только присвистнул, — удивительно, что ты сразу не свалилась…
— Всякое бывает, — покачала головой Рейвен, — и все равно я жутко виновата, что заснула на посту, особенно сейчас, в таких местах. Ты…
— Никому ничего я говорить не буду, — Джек отрицательно покачал головой. — Я тебя как раз о другом сейчас просить хочу… — он протянул ей винтовку и сам присел на один из ящиков с запасными магазинами, — Ты все-таки решила высаживаться в шестом лагере, так?
Рейвен молча кивнула. Об истинных причинах такого решения говорить не хотелось, пока сама не разберется в себе. Однако Джек тоже все понял и без лишних разговоров, только хлопнул себя перчаткой по шлему, издав короткий и глухой металлический звук.
— Так это ты сама решила или твоя напарница, как всегда, за вас двоих решение приняла, а? — он даже чуть набок голову склонил, посмотрев на нее под углом, как птица. — Я же говорил, что она тебя точно в могилу сведет, но ты же, как всегда, не послушала. А теперь суете голову в пасть самой смерти. Ведь офицеры так не переполошились бы, если в том краулере все нормально было. И разведгруппу еще в лагерь собирают. Как понимаю, вы с ними?
Рейвен даже отвечать не стала, просто молча кивнула.
— Ну, все понятно, — вздохнул Джек, — ну ладно Волчок твоя самоубийца, ей что жить, что умереть без всякой разницы, но от тебя я ждал чуть большего ума при принятии решений. Нельзя же вот так просто свою жизнь на помойку выкидывать.
— Джек, — тихо произнесла Рейвен, — помнишь, что я тебе говорила насчет Волчка? Чтобы ты эту тему больше не поднимал. А ты опять за свое принимаешься.
— А я тебе уже говорил, почему я вообще эту тему поднимаю, — напомнил Джек, решив заняться хоть чем-то полезным и принявшись разбирать свою винтовку, чтобы заняться чисткой. Рельсовая винтовка была не настолько сложной, чтобы ее нельзя было разобрать в полевых условиях для чистки. Самой большей проблемой там были результаты электролиза, постепенно собирающиеся на рельсах в направляющем канале. Если это дело запускать слишком долго, канал можно и вовсе забить, что приведет к банальному взрыву оружия прямо в руках во время особо неудачного выстрела. Разобрав ствол, принялся вычищать направляющие металлическим ершиком, по пути заметив, — и у меня нет особого желания наблюдать, как тебя отправляют на убой, уж прости за честность. Даже если это связано с такой привязанностью к твоей напарнице.
— Я не могу просто так ее одну бросить, — пожала плечами Рейвен, — она же все равно туда сунется, ее ничто не остановит. И она правильно сказала, что у нас есть контракт, который необходимо выполнить.
— Для наемника контракт превыше всего? — вроде как Джек усмехнулся, но под закрытым забралом шлема все равно этого видно не было. — Слушай, такое рвение, конечно, похвально, но неужели ради этого стоит умирать?
— Я не хочу продолжать этот разговор, — как можно более твердым голосом, ответила Рейвен. — Все равно не скажем ничего, чего я не знаю. Долго еще до лагеря ехать, вот что лучше ты мне скажи.
— Чуть больше шести часов, — ответил Джек равнодушным тоном, — не так уж долго, если подумать. А кроме того краулера, пока никаких других причин для остановки не было.
— Шесть часов? — удивилась Рейвен. — Значит, чуть больше двух часов до сбора разведывательной группы?
— Именно, — кивнул Джек, однако не волнуйся, сбор будет делом десяти минут и наверняка, как обычно, все будут делать в последний момент. Пока что не шебурши. Сержант наверняка сделает общее объявление, а если будешь все время вперед лезть, проблем не оберешься.
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво посмотрела на него Рейвен. — Про разведывательную группу вроде особо сильно не распространялись.
— Нет, этого не было, но объявление о наборе добровольцев было, — кивнул Джек, — равно как и список тех, кто уже вызвался, чтобы не оставалось никаких лишних вопросов… — кажется, он снова усмехнулся, во всяком случае, коротких смешок с его стороны девушка услышала довольно явственный.
— И ты? — начала она фразу, надеясь, что не услышит ее продолжения.
— Естественно, я тоже записался в добровольцы, — пожал Джек плечами, оторвав взгляд от винтовки и посмотрев на девушку, — в самом деле, я же сказал, что не позволю тебе пропасть впустую. В крайнем случае, составлю тебе компанию, чтобы было не так уж одиноко…
— Тебе никто не говорил, что ты дурак? — Рейвен усмехнулась. — Тебе-то это зачем? Ведь никак же не касается…
— Может быть, ты не поверишь, но дураком меня называли очень многие, — кивнул Джек, — особенно те, кто намеревался меня убить. Однако почему-то я до сих пор жив, в отличие от всех тех остальных ребят…
— И все же, это не отменяет того факта, что ты дурак, — повторила Рейвен. Почему-то в эту секунду дышать стало немного легче.