— А здесь точно безопасно? — поинтересовался Смирт, влезший внутрь последним и теперь оглядывавшийся по сторонам. В комнатке стало тесно, на такое количество людей помещение рассчитано не было, а из-за того, что хиллор продолжал тыкать своим пистолетом во все стороны, и особого желания приближаться к нему не было, места становилось еще меньше.
— Было безопасно, — протянул выживший, сразу же переведя пистолет в его сторону. — Пока вы не пришли! Я здесь с самого начала! И еще никто меня не нашел! А теперь они придут вслед за вами! И мы все умрем! Все умрем!
— Достал уже! — рыкнула Волчок, воспользовавшись моментом, пока пистолет немного отошел в сторону от нее. Одним движением она оказалась возле несчастного хиллора, локтем ударив его по руке. Прежде, чем тот успел хоть что-то сделать или вскрикнуть, припечатала его руку к стене, и крепко сжала ладонь, не позволив надавить на спусковой крючок. Вот теперь он закричал, но Волчок ударила его кулаком в запястье, заставив выпустить пистолет, со звоном отлетевший на пол.
— Все! Вот так намного лучше! — выдохнула Волчок, отходя в сторону и забирая оружие. — Бесит, когда в меня тыкают оружием! Особенно, без всякой на то причины!
— Только не убивайте! — тут же взвыл хиллор, поджав отбитую руку и глядя на нее полными ужаса и мольбы глазами. — Умоляю, не убивайте только! Пожалуйста… — растеряв остатки самообладания, он окончательно сорвался в рыдания прямо на глазах у ничего не понимающих наемников.
— Так, с этим надо заканчивать, — велел командир группы, — пока он окончательно с ума не сошел. Вколите ему успокоительного… Джек, Смирт, на вас охрана, если что-то покажется, сразу докладывайте, — получив от наемников подтверждение, обратился к девушкам, — Рейв, разберись с нашим новым знакомым. А ты, Волчок, близко к нему не подходи, и прикинь лучше, как отсюда выбираться, раз затащила нас сюда.
— Сейчас займемся, — кивнула Рейвен, подходя к бедолаге и присаживаясь перед ним на одно колено. Открыв забрало, чтобы он мог видеть ее лицо, а не просто безучастные визоры, девушка вытащила инъектор из аптечки, вставив в барабан ампулу с успокоительным. Еще в Академии им преподавали основы психологии, которые уже не раз пригодились на практике. У девушки за плечами было несколько успешных операций по освобождению заложников, и самым тяжелым моментом всегда был первый контакт с самими заложниками, особенно отбитыми у уличных банд. Жертв забивали и запугивали до такого состояния, что они уже просто не понимали, где находятся, где враги, а где друзья. И спецназовцам приходилось успокаивать их и хоть как-то поддерживать до прибытия специалистов. — Успокойся, сейчас все будет хорошо. Я тебе помогу, только не волнуйся…
Хиллор немного успокоился, прислушавшись к ее спокойному и доброму голосу, но все еще был слишком напуган. Он смотрел на нее глазами, полными первобытного ужаса и девушке самой становилось страшно при мысли о том, что же могло довести разумное существо до такого состояния. Его колотило крупной дрожью, когда девушка мягко взяла его за руку, отвлекая, и, приставив к шее инъектор, ввела сразу двойную дозу успокоительного. Лекарство подействовало меньше, чем через минуту, и взгляд спасенного стал несколько осмысленнее.
— Вы ведь поможете мне? — попросил он совсем слабым голосом. — Пожалуйста, помогите мне, я не хочу становиться таким же, как и все остальные. Я очень хочу жить… Пожалуйста…
— Все будет в порядке, — улыбнулась ему Рейвен, продолжая разговаривать как с маленьким ребенком. — Возьми себя в руки и расскажи, как все произошло. Мы должны знать, с чем столкнулись, только так сможем помочь. Хорошо?
— Хорошо, — хиллор нервно сглотнул и кивнул, — все началось всего лишь несколько дней назад, мы даже ни о чем подобном не думали, а когда все началось… то слишком быстро, чтобы успеть отреагировать…
Рассказчиком он оказался не самым хорошим, постоянно запинаясь, повторяясь или вдруг отказываясь говорить, только отрицательно качая головой в ответ на все вопросы. Его снова приходилось успокаивать и утешать, прежде чем он опять начинал говорить. И все-таки его слова постепенно складывались в жуткую и невероятную историю, которая звучала еще страшнее в этом маленьком помещении с вентиляционными системами, наполнявшими его равномерным гулом работающих вентиляторов.
Откуда пришла эта опасность, никто не знал. Только несколько дней назад люди в лагере начали сходить с ума. Бессмысленные и жестокие убийства, неоправданные суициды, внезапные психозы прямо на людях наваливались волной, так что охрана сначала даже ввела комендантский час. Однако безумие охватило и многих охранников, стрелявших в людей и что-то кричавших о крови и демонах. Многие, еще сохранившие остатки разума, пытались бежать, некоторым даже удавалось, но большинство отстреливалось охраной, перекрывшей все выходы и никого не выпускавшей из лагеря. Многих гражданских уводили на нижние уровни, почему-то перекрытые, но оттуда никто не возвращался. В итоге на третьи сутки все вылилось в спонтанное и неорганизованное восстание, где часть охраны выступила против своих обезумевших товарищей, а позже разделились и гражданские. Казалось, что хуже уже не будет, но в итоге все это стало лишь началом настоящего кошмара.
С нижних уровней, как сказал хиллор, поднялось нечто, напоминавшее туман, только черный и настолько густой, что больше напоминал желе. Большинство из тех, кого он коснулся, умирали быстрой и жуткой смертью, но некоторые изменились, превратившись в бешеных тварей, нападавших на всех без разбора. И, казалось, что чем больше крови лилось в коридорах лагеря, тем сильнее становилась эта тьма. Те, кто еще мог сопротивляться, дали последний бой и этим тварям, и своим бывшим соседям, окончательно сошедшим с ума. А те, у кого смелости не хватило, бежали, пытаясь спастись. Он сам сидел здесь уже третьи сутки, напуганный и голодный, но боялся даже выглянуть в тоннель, страшась той тьмы.
— Только это все не самое страшное, — с круглыми от страха глазами повторял хиллор, вцепившись в руку Рейвен, словно утопающий в спасательный круг. — Голоса. Бойтесь голосов, которые с вами говорят. И не верьте им, никогда не верьте…
— Я так понимаю, у нас проблемы, — с тяжелым вздохом заметила Волчок, вслушиваясь в бессвязную речь выжившего.
========== Глава 12. Иные тени ==========
Глава 12. Иные тени
«Чудовища и призраки существуют на самом деле.Они живут внутри нас. И иногда они побеждают». Стивен Кинг
Пустые и темные коридоры лагеря казались давно заброшенными и покинутыми людьми. Давно пролитая кровь уже успела подсохнуть, оставляя на полу и стенах только бурые пятна, слабо различимые в неровном свете сорванных болтавшихся на проводах светильников. Те из них, что чудом уцелели мигали и опасно искрили, выхватывая из полумрака только фрагменты металлических стен и решетчатых полов, по которым шли пучки толстых проводов или мятые короба вентиляции. Раскрытые двери, местами вырванные из пазов и сорванные с петель, разбитая техника, разбросанные вещи, инструменты, брошенное оружие, нагромождения перевернутой мебели и прочие следы всеобщего хаоса и погрома встречались на каждом шагу. Не было только тел, которые забрали преображенные, от них остались только размазанные по полу кровавые следы, уходившие вглубь коридоров.
Переродившись, они стали не просто малозначительной заразой на теле этого древнего мира, с этого момента стали его частью, поняв и приняв то, чем должны быть на самом деле. Они познали Истину и отныне служат ей, став последователями истинного понимания этого мира.
В темноте коридора наметилось какое-то движение, словно шевелилась сама темнота, но уже через несколько минут краем зрения стало возможным разглядеть силуэт чего-то огромного и бесформенного, слишком большого, чтобы поместиться в таком узком проходе. Клацали когти, цепляясь за решетчатый пол, с треском гнулись стены, когда их задевали плечи существа, а чуть позже коридор наполнил гулкий и протяжный, полный невообразимой ненависти и голода вой. Кем бы это существо ни было, оно чувствовало, что здесь был еще кто-то живой. Кого можно догнать и растерзать, насладиться его болью и агонией, а потом сожрать, как всех остальных. Вой продолжался, разносясь все дальше и дальше по пустым коридорам, разгоняемый эхом и раздиравший барабанные перепонки каждого, кто мог его услышать.