— Выходим в рабочий сектор, будьте готовы, — предупредил идущий первым командир, сверяясь с показателями. Здесь коридор раздваивался, и одно ответвление под прямым углом уходило в сторону вместе с направляющим рельсом. Именно в том направлении им и следовало двигаться, второе шло к перерабатывающему комплексу и генераторам масс. В Болотах любые ресурсы, за исключением добываемых газов, были большой редкостью и ценностью, поэтому практически ничего не выбрасывалось, а перерабатывалось снова и снова, пока сохраняло хоть какую-то молекулярную структуру. Из той секции вернуться можно было только обратно на верхние уровни, а там искать нечего.
Рабочая зона находилась сразу над секциями доков и являлась едва ли не одним из самых больших и запутанных секторов во всем лагере. Здесь проходила практически вся основная деятельность, процессы переработки сырья, хранения и расфасовки готовой продукции. Из-за ограниченности помещений и полезного пространства в пределах лагеря порой приходилось совмещать некоторые процессы. И в шестом лагере в одной секции проходили процессы разгрузки всех доставляемых грузов, как и снабжения, так и танкеров с сырьем, собранным с экстракторов.
Помещения рабочей зоны были темными и приземистыми, под низкими потолками на каркасных опорах виднелись балки с рельсами погрузочных кранов. Выход из сервисного коридора здесь выделялся небольшой платформой для загрузки. Продукты сюда привозили в небольших объемах, поэтому вместо автоматической системы распределения тут была всего лишь одна конвейерная линия с парой рабочих мест и несколько тележек доставки, сбитых со своих мест и сорванных с рельса, перевернутых на пол. Коробки с сухпайками и продуктовыми смесями, видимо, доставленные в лагерь совсем недавно, все еще валялись вокруг, высыпавшиеся из разбитых контейнеров.
У противоположной стены находились лифтовые шахты с уровня доков, откуда поднимались привезенные контейнеры, но для продуктовой секции был всего лишь один грузовой лифт. Небольшая открытая платформа, огороженная только проволочной решеткой, на которой остался обгорелый корпус рабочего дроида, все еще державший в руках контейнер. Кто-то выстрелил в него из рельсовой винтовки, пробив насквозь тонкую нагрудную пластину и вызвав возгорание.
— Если получится его запустить, то уже через пять минут будем в доках, — уверенно заявил Смирт, водя фонарем из стороны в сторону, убеждаясь, что здесь никого нет. Если не считать нескольких лужиц крови и вытянутой размазанной дорожки, оставшейся здесь после того, как через всю секцию протащили что-то или кого-то, залитого кровью, все выглядело так, словно рабочие просто ушли, выключив освещение. Подняв луч фонаря наверх, Рейвен обнаружила, что все осветительные лампы там все же разбиты.
— Джек, проверь двери в соседние секции, — велел командир группы, оглядываясь по сторонам, — Смирт, займись лифтом, постарайся его запустить. Девчонки, оставайтесь здесь, если услышите хотя бы один звук из коридора, сразу поднимайте тревогу. Выполнять!
Больше всего надежд оставалось на лифт, как на самый короткий путь, но результаты даже первого осмотра оказались неутешительными. Без достаточного количества электроэнергии его нельзя запустить, не получилось бы убрать даже запирающие колодки, приводы которых так же питались от основной сети. А сам пульт управления был уничтожен, вероятно, еще одним рельсовым зарядом, превратившим его в нагромождение разбитых схем и оплавленных проводов. Смирт вскрыл основную панель, попытавшись обойти пользовательский интерфейс, от которого все равно ничего не осталось, но, даже подключив к ней свою резервную батарею, не смог добиться большего, чем сообщение о критических ошибках и нехватки энергии для проверочного теста систем.
— В Бездну все это! — и так уже взвинченный до предела происходящим, наемник не стал ограничивать себя в выражениях, в течение нескольких секунд выдав в самых непристойных фразах все, что думает о тех, кто смонтировал столь примитивную схему, сэкономив даже на банальных резервных мощностях. — Здесь все мертво, пока мы не запустим хотя бы один из реакторов лагеря, можно даже не надеяться заставить лифт работать. Либо его подрывать ко всем духам земным, либо искать другой путь! У меня просто нет других соображений! — взмахнув руками, он опустился на пол, но тут же подхватился, вспомнив, что вокруг лифта все залито кровью. Продолжая ругаться на чем свет стоит, он опять вскочил на ноги.
— Замолкни уже! — к ним вернулся Джек. — Я провел осмотр, двери в правое крыло заблокированы, вокруг остатки баррикады и несколько тел охранников. Несчастных просто разорвали на куски… Но пути дальше нет, замки все стоят как запаянные, даже сдвинуть не получилось. В левое крыло еще можно пройти, но там вроде тоже рабочие зоны, и у меня нет ни малейшего представления, куда они ведут…
— Должны быть еще погрузочные секции для танкеров с сырьем, — к разговору по общему каналу подключилась Волчок, — там есть лифты для профилактических работ и ремонта танкеров…
— Значит, будем двигаться дальше, — вздохнул командир и махнул рукой. — Хорошо, пошли. Смирт, ты тоже подходи… Джек, а ты показывай дорогу.
Левое крыло рабочей зоны отделяла герметичная переборка с автоблокировкой, рассчитанная на то, чтобы сдержать затопление всего сектора. Эти уровни находились очень близко к поверхностям топей, смонтированные отдельно от основного шара лагеря, доходя до самых Болот. В случае аварии, когда могли отключиться удерживающие лагерь антигравитационные панели, все они погрузились бы в Болота, и только такие переборки могли бы помочь избежать полного затопления всей зоны. В ходе последних событий они еще выступили и в качестве оборонительных рубежей, когда в дверях попытались остановить наступление мутантов, а может быть, даже той темноты, от которой наемники бежали. Дверь, отделявшая левое крыло, была разблокирована, поворотные механизмы просто вырваны с мясом, а на колесе до сих пор болталась оборванная человеческая кисть. В проем уходила кровавая дорожка, переваливаясь через высокий порог и проходя дальше, куда-то в переплетение труб и отстойников рабочих зон. Поскольку основным сырьем, доставляемым танкерами, были сжиженные газы, их напрямую перекачивали в секции переработки, а потом так же обратно закачивали в танкеры уже готовую продукцию.
Большая часть рабочих зон этого уровня представляла собой каналы трубопроводов насосных станций, перекачивающих сырье и продукцию в обе стороны, системы отстойников, дополнительных модулей хранения, технических систем наблюдения и контроля, а так же инженерные места для ремонтных команд. Внешне все это выглядело как длинное и неширокое помещение с низкими потолками, большую часть которого занимали толстые металлические трубы с датчиками и пультами операторов, разделенное невысокими барьерами по количеству стыковочных мест для танкеров.
Света здесь не было, как и во всем остальном лагере, лампы разбиты, и вся секция обесточена. Показатели датчиков заражения тут же подскочили, указывая на большое количество вредных газов в воздухе из-за произошедших утечек. Группа, рассредоточившись в стрелковую цепь, медленно продвигалась, освещая дорогу всеми фонарями, какие только были. В левом крыле боев, кажется, не было, во всяком случае, от них не осталось следов, но зато сразу стало ясно, что случилось с работавшей здесь сменой. Высушенные тела рабочих, захваченных прямо на своих местах, так и остались в креслах, навсегда замерев с открытыми ртами, теперь скалившимися зубами из-под пересохших губ. Многие лежали на полу, свернувшись в клубок и закрыв голову руками, словно пытаясь спрятаться от опасности.
— Есть движение! — сообщил Джек первым, но практически сразу же датчики движения начали пищать и у остальных, показывая присутствие большого количества целей, приближавшихся к ним со всех сторон. — Матерь Небесная, они опять нашли нас!