Таких как он надо упрашивать что бы они что-нибудь сделали, обратили на тебя внимание или помогли чем-то. Мне всегда к таким лишний раз подходить не хотелось. Да и не только мне.
На меня он посмотрел мельком и стал говорить с Бугром. Щныренок, стоял переминаясь с ноги на ногу и заглядывал поочередно в глаза снизу вверх то одному, то другому.
– Когда он иммунным стал? – тихо, как бы делая одолжение спросил знахарь у Бугра.
Челюстью он при этом практически не шевелил. Все слова из него будто выплевывались. Меня он игнорировал начисто. Терпеть не могу, когда обо мне говорят в третьем лице, в моем же присутствии.
– Вчера. Или позавчера, - ответил тот.
Тот скривился, сморщился словно увидел или наступил во что-то неприятное…
– Рано, рано еще… Пустой он сейчас…
И спеша, не глядя ни на кого, стараясь ни прикоснуться ни к чему, брезгливо удалился в здание. Бугор, видно было, что знахарь ему тоже неприятен, развел руками: «Ну мол, что ж…»
Шныреныш аж закрутился на одном месте. Мерзко пискнул:
– Пустой…! - и, скрылся с глаз.
Бугор отвел меня на кухню - работать посудомойкой.
Не могу сказать, что я завизжал от восторга.
Кроме меня, в столовой, она же кухня, работали несколько поварих, один подсобник, который в этот же день ушел на повышение в носильщики, и на постоянной основе, один охранник, который совмещал кражу продуктов питания с охраной помещения от себе подобных.
Под склад продуктов, было выделено небольшая комната со стальной дверью, ключ от которой находился на постоянном хранении у старшей поварихи. Молчаливой и просто свирепой тетки. В той же комнате находился единственный продуктовый холодильник, промышленных размеров. К нему шел провод от тарахтящего генератора, стоящего на улице.
Времени для размышления за монотонным и однообразным трудом на кухне у меня появилось много. Очень много.
7 глава.
Итак, я каким-то чудом или проклятием попал в непонятный и опасный мир. Этот мир называется Стикс или Улей. Откуда он и почему возник - никто не знал. А про нормальный мир, у нас, кто-нибудь, что-нибудь знал? Он просто привычен и все. Ну разве, что менее опасен. Иногда.
То ли засасывал то ли вмещал в себя Стикс, некоторые локальные участки местности из моего, знакомого и старого мира. А иногда из чужого, параллельного. Впрочем, в образе «Чужого» из одноименного фильма тут никто не появлялся, и слава Богу. Различие находились только при детальных расспросах. Кое где у власти в стране стояли другие люди или города назывались по-разному или исторические события разнились, но крайне незначительно. Во всяком случае в каждом из миров мы победили всю объединённую волей третьего рейха Европу. Был автомат Калашникова и сливочный пломбир. А значит, все не так уж плохо во всех мирах, которые нас окружали по им самим понятной схеме и причине.
Загружались небольшие участки местности или кластеры, которые иногда захватывали часть городов или территории, населенные людьми. Но при этом всегда совпадение между границами загружаемых территорий, было почти сто процентным: дорога с дорогой, мост с мостом. Хотя, железнодорожный мост мог посередине прерваться, и вторая его половина была просто перекинутым через ручей бревнышком. Для Стикса, мост - он и есть мост. Или широкая четырех полосная автострада вдруг прерывалась, словно ее обрезали ножом и продолжалась протоптанной тропинкой. А что, дорога и есть дорога. Ну ведь дорога же… ценилось в этом мире только оружие и провиант. Оружие конечно больше. Мне рассказывали о настоящих войнах с применением самого разнообразного вооружения и кровопролитных боях между стабами за какую ни будь военную базу или склад оружия.
Люди, которым повезло, хм… повезло ли, остаться людьми, назывались иммунные. К ним относился и я. То есть люди, чей организм благосклонно относился к новым условиям проживания или точнее существования. Через вдыхаемый воздух, или при загрузке через туман, в организм человека проникала какая-то бактерия или грибок, которая либо принималась благосклонно организмом человека, и он становился зараженным, то есть совсем не симпатичным и тупым уродом, который поедал все, что шевелится и постоянно урчал при этом. Либо эта дрянь отторгалась, и человек становился недолговечным страдальцем, мечтающим поспать, поесть и остаться в живых. Что, впрочем, мало отличалось от желаний прошлой жизни.
Ну так, если рассудить...
Все это я понял из рассказов местных аборигенов и корифеев, так сказать знатоков местной флоры и фауны. Такие «специалисты» передавали эти и другие ценные знания из уст в уста, конечно же безбожно привирая и искажая услышанное. Откуда была получена эта ценная информация и чем ее можно было подтвердить никто конечно не знал. Да и не задавался никто такими глобальными вопросами. Люди просто жили и все! Срок жизни здесь начинал отсчёт от нескольких секунд пребывания в новом мире, до нескольких месяцев. По возможности скрашивая свою убогую жизнь различными излишествами. Те, кто прожил и умудрился уцелеть год и более, имел статус полубога или живой легенды. К таким легендарным героям относились Карел и Бугор. Что таким деятелям приходилось делать для выживания, история умалчивает. Да и они сами, как правило не распространялись в своих душевных откровениях. Остается только догадываться, но почему то всегда эти догадки были неприятными и аморальными.
Выживали такие типчики за счет своей хитрости, ловкости и ума. Все так же, как и в прежнем мире.
В качестве наказания при таком «везенье», все мы, иммунные должны были ежедневно пить минимум по пятьдесят грамм вещества по имени живчик, или живец, или нектар… В зависимости от физических нагрузок или состояния здоровья на данный момент. Если самочувствие было не очень, как у меня, например, организм долен был употреблять ударную дозу живца.
Но тут главное не перестараться. Хлебнёшь лишку, и последствия будут страшные. Какие именно, никто не уточнял, по причине весьма простой, никто живца до сыта не пил. Его в нашей убогой Базе просто не откуда было взять.
Некоторые, особенно ретивые, гордо задирали нос и уходили из Базы. Становились вольными рейдерами. Их никто не держал. Хочешь уйти, валяй! В чем тебя подобрали, в том и иди. Несколько человек так и поступили, видимо рассчитывая добраться до города и разжиться там крайне смертоносным оружием, которое поможет им в неравной схватке с монстром или отрядом монстров. А уж опосля, он добудет из их трупиков несметные богатства и сделает из споранов десятки литров живчика и даже видимо ванну им наполнит.
Живец, как ты его не назови – гадость на вкус нестерпимая. И все это если не знать откуда он. Это добавляет особую пикантность во вкус. Добывается сие из споранов, небольших по форме предметов размером с фасолину или виноград. Которая в свою очередь выковыривается из спорового мешка, расположенного на затылке у тварей, таких же, которые с аппетитом жрали на моих глазах пассажиров электрички. Споран был тверд на ощупь и спутать с чем-то иным его было невозможно. Во-первых, что еще может находится в спорановом мешке на затылке у твари? Я бы его сразу узнал, наверное, если бы хоть раз увидел.
Некоторые из обитателей казармы, из числа охранников, принимали участие в потрошении тварей и описывали увиденное. Весь добытый клад из башки зараженных, сдавался Карелу или кому ни будь из особ ему приближенных, уполномоченных на сбор добычи. Приготовление самого продукта я знал тоже только в теории. Постояльцы казармы получали его один раз в день, утром, уже в готовом виде. Исключение составляли раненые. Им делали перевязки и отпаивали живцом там же в казарме. По словам Бугра, все раны залечивались за неделю, ну или что-то вроде того.