Будь я матерым воином, вооруженным до зубов, а лучше вообще находясь в танке, то, наверное, я бы усмехнулся.
Бегун, как из тех, что атаковали мою электричку, неуклюже перевалился через стену. Видимо ему крепко досталось от охраны и двигался он не по балетному. Пытаясь встать на ноги, был добит автоматной очередью со стены.
Я усмехнулся, это я про себя сказал? Вслух? С каких это пор я стал таки бесстрашным? Не обосраться бы опять! Автоматчики все стреляли и стреляли снова и снова, видимо видели множество подвижных целей за стеной. Много тупых, голодных тварей. И все они хотят сожрать меня одного, ну кого же еще?..
Я кинулся к металлической двери входа в столовую, и она захлопнулась у меня перед самым носом. В щель я успел разглядеть перепуганную рожу говорливого охранника, который не безвозмездно поставлял мне живчик.
Я с разбегу воткнулся в закрытую дверь и только смог расслышать звук поворачиваемого замка. Мои не долгие переговоры с охраной результатов не принесли. Дверь, хранила гордое молчание. Блин, как не хочется умирать то в зубах тварей, тем более подставленным таким тупым идиотом.
Если бы я смог, то я выбил бы дверь и разорвал типа, оставившего меня на съедение тварям. Но стучаться головой и руками в кусок металла закрытой двери, занятие малоэффективное. Другое дело выбить в прыжке слуховое окно над дверью, которое делалось во времена строительства коммунизма, и мылось тогда же в первый последний раз, видимо по замыслу архитекторов из училища, служило частью декора в стиле соц-арт.
Я ведь не только колошматил руками и ногами по бревнышку, восстанавливая прежнюю спортивную форму и приобретая новую. Я активно подтягивался на газовой трубе, по которой уже давно никакой газ не тек, и приседал как кузнечик, пытаясь восстановить практически атрофированные мышцы на ногах. Физические упражнения давались мне с ощутимой болью, тем самым подвигая меня все более усложнять их и разминать далее одубевшие связки и сухожилия.
Подпрыгнув, растопыренными пальцами рук выбил часть стекла из окна. Стараясь не обращать внимание на разрезаемые до кости пальцы, подтянулся на разбитой полуовальной раме, лбом разбил и выбил часть окна и сделав подъем-переворот ввалился в расцарапанным в клочья животом и спиной внутрь.
Сидя на бетонном полу, на осколках разбитого окна я внимательно разглядывал направленный мне в лицо обрез двуствольного ружья. Направил мне в лицо это ружье своей трясущийся рукой мой ненаглядный взяточник -охранник.
Мужик, лет пятидесяти. Уже без всякого намека на талию и с лысеющей башкой.
– Рехнулся? – скромно поинтересовался я.
Глядя на его перепуганную рожу, гнев на его трусость и предательство, у меня не прошел. Просто стал тише. Но этот жирный боров оставил меня на съеденье тварям!
Этот тупой хряк, соблаговолил отдернуть от моего лица ствол и грузно передвигаясь по комнате быстро и без всяких пауз заговорил. Хоть бы поинтересовался моим самочувствием или помог подняться… Извинений от него я тоже не услышал. Нормальное оружие в виде автомата охране столовой не давали, просто шум поднять, если склад с продуктами грабить начнут. И обрез ружья был его собственным. В кого он собирался из него стрелять? Совершенно не понятно. Видимо, пытался как-то самоутвердится или потешить свое самолюбие наличием огнестрела. А скорее всего, просто ему было не так страшно!
Говорил он много, очень много… Просто какой-то бессвязный поток сознания. Мысли заскакивали одна за другую, задавал сам себе вопросы сам же на них отвечал… Метался от стены к стене расталкивая стулья… Мозг, явно не успевал за языком.
Да он же ссыт! Это не состояние шока, это элементарная трусость!
С трудом удалось у него узнать, что поварихи живы и спрятались в холодильнике.
– Ты его хоть выключил? – спросил я у него.
Я обматывал свои разрезанные руки полотенцами под бормотанье истеричной свиньи мечущийся туда-сюда по залу. В потоке его безсознания и бессвязных звуков я уловил одну здравую мысль, с которой после не долгих раздумий согласился. Тварям, которые судя по звукам и топоту уже были за дверью, сходя с ума от запаха моей крови, которая в избытке была на полу и тряпках не столь давно бывшими чистыми полотенцами надо кинуть что ни будь сожрать. А это что-то вкусное или я, или поварихи.
А у него ружье… оно настоящее, оно стреляет, …и он меткий, …те, что этот тогда... ведь выломают дверь… ты еще, это, показал им всем куда… ползти надо, а он только для себя новую форму за два спорана купил… и его тут уважают, а им чего… их сюда еще много привезут… а ботинки у него как новые, и там …тогда он в охране тоже был, иномарку взять хотел, сосед по гаражу ему коптильню продать… думал, …если это рубер придет…
Оборвал поток бессознательного бреда я, воткнув ему по самую рукоять отвёртку в затылок.
Не то, что бы я был особенно кровожаден и беспощаден как Бармалей. Просто здраво и быстро прикинул детородный орган к носу и понял, кому из нас двоих светит оказаться за дверью первым в качестве обеда для тварей. У него же ружье, и он меткий…
Вытер отвертку об штанину и положил ее на подоконник, откуда взял. С ее помощью деревянные рымы окон здесь открывали. Окна в этом строении были высокими, начинались на уровне моих глаз. Смотреть на улицу у меня никакого желания не было, но звукам топота ног и урчанию я мог догадаться, что я там увижу.
Выстрелы еще раздавались, а это значило только одно, на стене кто-то еще был.
Подняв обрез ружья, которое этот хряк откинул от себя падая на пол вниз лицом, я попытался открыть замок на нем. Надо же проверить наличие патронов. Безрезультатно. С подобным чудом технической мысли я сталкиваюсь первый раз.
Поварихи, стоя в большом совдеповском холодильнике встретили меня дружным визгом, когда я открыл не запертую дверь. Места тут только для троих или четверых людей, ну да им хватит. Прижав палец к губам, показывая недавним наложницам, что бы те не шумели, я закрыл холодильник на защелку и дернув за рубильник на стене отключил его от питания. Если не успеют их оттуда вытащить они задохнуться или все-таки замерзнут?
Мысли в голове крутились лихорадочно. Разгонял их и пытался систематизировать, как только мог. Ну не умел я в стрессовой ситуации принимать верные решения. Инстинкт самосохранения все время брал вверх над разумом. Бежать и как можно дальше. Спасаться, плюнуть на всех! Стоп!
Срочно вытащить хряка-охранника наружу к тварям! Но для этого следует открыть входную дверь, и что я им всем скажу? Здравствуйте зверята?
Открыв входной замок на металлической двери в столовую, саму дверь я открывать не стал, а быстро, как только мог кинулся в угол к металлической лестнице, приваренной к стене и выкрашенной в стандартный для казенных помещений тех времен темно-зеленый цвет.
Открыт ли был люк ведущий на чердак, а затем на крышу я знал точно. Открыт. Я установил это опытным путем лазя по этой лестнице разрабатывая свое тело. Вот только выхода на крышу из чердачного помещения не было. Это я тоже знал точно.
Старенький, шифер разлетелся сразу же после первого удара ноги и в проделанную дыру я вылез наружу. Стараясь не упасть, боком-боком перебирался по крыше подальше от проделанного мною отверстия и поближе к противоположному краю здания.
Судя по звукам, раздававшимся из зала столовой, бегуны были уже там, и не хило так бесновались, видимо деля между собой труп охранника. До поварих они надеюсь не доберутся, сами они из холодильника не выбегут, он заперт снаружи.
Какой же он не удобный, этот обрез ружья!
При беглом осмотре с вершены крыши, в стабе творился полный погром. Охрана, к тому времени, состоящая из нескольких живых человек, бодренько отстреливалась паля в обе стороны от стены.
Твари, в не известном для меня количестве, на спортивных и пружинистых ножках безуспешно пытались запрыгнуть на трехметровую стену. Несколько раненых корявых созданий пытались подползти ближе к стене, кто мог. По всему видно было, что зараженные голодные и истощенные. Но и от таких можно огрести нехило.