Чрез некоторое время, противник затих и перестал сопротивляться. Иллюзий насчет удачного удушения я не строил.
Во-первых, я душил человека первый раз и должной сноровки, и умения в таком непростом и щекотливом деле мне набраться было просто не где. А, во-вторых, я не строил иллюзий по поводу своей физической силы. Еще месяц назад с трудом ковылял с помощью трости, а тут знатным убивальщиком стал?
Через некоторое время я ослабил свой захват и попытался распрямить затёкшие согнутые в локтях руки. Те, отказывались выпрямляться. Сидя на спине поверженного противника, я попытался нащупать вену на его шее. Сам такое в кино видел. Как она там называется, да и где она вообще?
Врач или мануальный терапевт из меня оказался тоже не очень.
Надо свернуть ему шею. Тоже в кино видел. Резко повернуть голову в сторону, до характерного звука. И каким этот звук должен быть? В кино, при озвучке, наверняка звукорежиссер перед микрофоном ломает жаренное куриное крылышко.
А в жизни, это как звучит?
Как неумелый и начинающий маньяк без стажа, я пытался крутить голову Знахаря из стороны в сторону. Быстро понял, что занятие пустое и перестал строить из себя матерого диверсанта спецназовца на опасном задании.
Кто ни будь, когда нибудь, пробовал свернуть шею половозрелому мужчине?
По легкому мандражу, я понял, что сейчас начнется отходняк, какой бывает после каждой драки. Организм неизбежно начнет реагировать на мощный выброс адреналина. Я еще могу вспомнить свои ощущения после драк в юности.
Вот тогда, весь трясущийся, на ватных конечностях, я точно не буду ни на что способен.
С трудом став на ноги, которые тоже порядком затекли, я схватил полузадушенное тело и потащил его двумя руками за шиворот в коридор.
Мне казалось, что Знахарь надо мной издевается. Он как будто специально цеплялся всеми частями тела и одежды за все, что только возможно зацепиться. Я притормаживал на каждом шаге. У меня началась паническая атака. Казалось, что Знахарь после очередного толчка откроет глаза и у меня тогда точно не хватит сил для борьбы с ним. Второго раунда мне не выдержать.
Пятясь и согнувшись, толкнул своей задницей металлическую входную дверь в конце коридора и вытащил как оказалось пренеподъемного и придушенного, но еще живого Знахаря на улицу, бросив его на низенькое крыльцо перед входом в здание.
Найдут кому надо. И побежал сам сломя голову назад к столовой, чтобы те, кому надо, не нашли меня то же. Добежав до здания, я понял, что залезть, на крышу у меня не получится. Если бы даже, здесь оказалась лестница, та по которой я вылез из помещения, я не смог бы по ней подняться.
Руки тряслись, ноги самопроизвольно сгибались в коленках. Отходняк после стресса, меня настиг по дороге. Слишком рано я подорвался на такие подвиги и нервные переживания. Организм, десятилетие обходился без должной физической нагрузки, мышцы атрофировались, а нервная система ничего страшнее хамливой бабки в очереди в поликлинике не переживала. А тут сразу такое…
Если сейчас около меня окажется тупой и безобидный ползун, я даже в сторону не отойду. Не смогу. Сил не хватит. Я пустой по содержанию.
По пути к столовой оказался грузовик без капота, двигателя и колес. Точнее, от старенького ЗИЛа осталась одна кабина. Все остальное видимо было разобрано и сдано в пункт приема металлолома той прежней жизни или на запчасти. Кабина стояла одиноко между зданиями, всеми забытая и никому не нужная. Старая, ржавая и бесполезная, всеми покинутая.
Во времена своей юности машина наверняка сияла свежей краской и поражала мощностью двигателя. А теперь, даже такого как я, укрыть и спрятать способна едва ли. Я просто плелся к ней на полусогнутых ногах, весь трясущийся, такой же старый и никому не нужный. В нее то я и залез. Закрыл за собой дверь без замка и упал лицом вниз на дырявое и пыльное сиденье. Дыхание было слишком частым и глубоким трясло всего как в приступе лихорадки. От пота был весь мокрый, словно выйдя из душа. Перед глазами расплывались разноцветные круги. В ушах стоял малиновый звон и бешенная пульсация крови. Ржавое, старое, никому не нужное скрывает в себе такое же, старое и больное. Только эта рухлядь, старая, никому не нужная и больная очень хочет жить дальше. Трясется от страха, потеет от стресса и просто смертельно устала.
Ничего себе меня накрыло…
Человека я убивал впервые, а тут сразу двоих за один день. Да еще так, голыми руками.
Ну и кем я стал после этого?!
Кем, кем?! Жителем Базы и обитателем Стикса!
На самом деле я ни о чем не думал в тот момент, если бы дверь открылась и меня начало поедать какое ни-будь монструозное создание, я, наверное, не пошевелился. Заслужил.
«Конец простой, пришел тягач.
И там был трос
И там был врач…»
10 глава.
Вот как раз по поводу гибели врача, то есть нашего великого Знахаря, расстройство у Карела, было сильное. Подходить к нему не решался никто. Оставшиеся в живых охранники, несущие дежурство на стенах, просто шарахались от него и стыдливо опускали глаза.
Не уберегли главное сокровище Базы. Да как они посмели? Они все разом его одного не стоят!
Как я подозревал, и не без основания, от немедленной и публичной казни, последнего сдерживало только то, что вылазка в город тоже прошла не без потерь, серьезных потерь. Соседний Стаб, зря свой хлеб не ел. Тупо не хватало народу, а брать его было негде.
Я, старался не показываться на глаза никому. Отойдя от мандража, вылез из ржавой кабины, вернулся в столовую и чуть не поскользнулся на крови и кишках охранника на полу. Прополоскал рот в рукомойнике и пытался смыть с себя кровь, набежавшую на меня из прокушенного или откушенного уха Знахаря. За этим занятием меня и застал Бугор. Поварихи, выпущенные мною из холодильника, метались по залу столовой охая и скуля.
Ему я рассказал о том, что я после нападения на Стаб, кинулся для спасения своей жизни в столовку и пытался спрятаться в холодильнике. Увидев, что там занято, вылез на крышу, оттуда спрыгнул и спрятался в кабине брошенного грузовика.
Извиняюсь, виноват, я немного глуповат!
Охранник, пока я трусливо убегал, был еще жив и готовился отважно принять неравный бой защищая вверенные ему продукты питания и поварих. А я, по причине безоружности, бесполезности, трусливости и скудоумия - убёг.
О том, что Знахарь тоже погиб, я вообще не знал.
Как, разве он не с вами поехал? Ах да, он же остался… А я, к нему так и не успел зайти... От оно как бывает… Судьба…
За все время своего рассказа старался дрожащий голос держать ровнее и как можно чаще смотреть в глаза Бугру. Точнее таращился испуганно и смущенно ему в нос, стараясь не моргать. Впрочем, все это можно было принять за шок и испуг после произошедшего. Что было изобразить не сложно.
Поварихи, частично подтвердили мой рассказ. Охранник их оказывается из холодильника сам хотел выгнать и в него спрятаться. Но они его выпихнули и покрыли отборным матом, от которого он видимо забыл, что при нем было ружье. Кстати, где оно?
А я, весь такой благородный, пожертвовал собой, надежно их запер, и смылся в неизвестном направлении.
От-оно как…
Стаб, восстанавливался после нападения. Не стремительно, но и без задержек. Бугор, быстро вставил мозги на место зарвавшимся работягам, тем кто не захотел соскребать кишки боевых товарищей с земли.
Крепостную стену решили нарастить. Слишком уж легко ее преодолели полудохлые зараженные. А также, подальше загнать стену в болото подальше.
Я, вызвав шквал одобрения и почтения у поварих, вызвавшись добровольно убирать останки охранника с пола столовой. И надо заметить, чем сам себя удивил, но не порадовал, никакого раскаяния по поводу его убийства не испытывал. Скорее облегчение, постыдное, как после долгожданной смерти тяжело болевшего и надоевшего всем родственника.
У поварих я вообще стал в фаворе на все времена. Особенно после того, как я проявил благородство и не стал выгонять из холодильника, чтобы занять их место. Сам себе со временем стал напоминать толстого кота, который говорил: «Сметаны…в-о-о-о…масла…в-о-о-о».