– У меня нет права говорить в этом благородном собрании, – скромно начал он, и его могучий голос заполнил весь зал. – Но если лорд Этельред позволит…
Он повернулся, и Этельред ухитрился кивнуть.
– Мой король ежедневно возносит молитвы за королевство Мерсию, – продолжил Этельхельм. – Он просит о победе над язычниками. Государь благодарит Бога за победу, дарованную вам в прошлом году. И еще, лорды, давайте не будем забывать, что это господин Утред дал тот бой! Это он получил тогда рану! Это он заманил нечестивых в ловушку и предал их под наши мечи!
Это было неожиданно. В зале не нашлось бы ни одного человека, не знавшего о враждебности Этельреда ко мне, и вот теперь меня превозносят здесь, в жилище Этельреда? На меня стали оборачиваться, затем кто-то топнул ногой, и вскоре весь зал наполнился шумом. Даже Этельред ухитрился дважды пристукнуть рукой о кресло. Этельхельм сиял, я же хранил невозмутимость, пытаясь угадать, какая змея таится под сенью этой непредвиденной лести.
– Для моего короля удовольствие, – сообщил Этельхельм, когда грохот поутих, – содержать мощные силы в Лундене. Эта армия всегда готова отразить данов, наводняющих восточную часть нашей страны.
Заявление было встречено молчанием, и это едва ли стоило счесть сюрпризом. Лунден, крупнейший в Британии город, являлся частью Мерсии, но вот уже много лет находился под управлением западных саксов. Этельхельм намекал, хотя и уклончиво, что отныне город официально становится частью Уэссекса, и люди в зале уловили посыл. Он мог им не нравиться, но если такова была цена за помощь западных саксов в войне с данами, то она уже заплачена и потому приемлема.
– Мы сохраним эту могучую армию на востоке, – заявил Этельхельм. – Армию, предназначением которой является вернуть Восточную Англию под власть саксов. Вам же, лорды, предстоит держать армию здесь, на западе. И вместе мы сумеем изгнать язычников с нашей земли! Мы будем сражаться заодно! – Он помолчал, озирая зал, потом повторил последнее слово: – Заодно!
И на этом остановился. Это была очень резкая концовка. Олдермен улыбнулся епископу, улыбнулся примолкшим людям на скамьях перед ним и сошел с помоста.
«Заодно», – обронил он, и это определенно означало брак поневоле между Уэссексом и Мерсией. Змея, похоже, скоро выползет на волю.
Пока говорил Этельхельм, епископ Вульфхерд присел, но теперь снова поднялся.
– Необходимо, лорды, – произнес он, – чтобы мы собрали мерсийскую армию, которая освободит северную часть нашей страны от последних язычников и тем самым распространит власть Христа во всех частях нашего древнего королевства.
Кто-то в зале попытался заговорить, но я не мог разобрать слов, и прелат перебил неизвестного.
– Пожалованные нами новые земли станут платой воинам, которые нам нужны, – резко заявил Вульфхерд, и его слова пресекли любые возражения.
Войско следовало кормить, оплачивать, вооружать, снабжать лошадьми, доспехами, щитами, обучать. Витан улавливал запах новых налогов, но епископ, очевидно, предлагал отдать в уплату армии захваченные у данов фермы. Почему бы нет? Идея не из худших. Мы побили данов, изгнали их с большого куска мерсийской земли, и есть смысл гнать их дальше. Именно этим занималась Этельфлэд близ Сестера, но делала она это без поддержки воинов или денег мужа.
– Армии нужен предводитель, – заявил епископ.
Змея выпустила трепещущий язычок.
В зале повисла тишина.
– Мы долго размышляли над этим, – елейно продолжил Вульфхерд. – И много молились! Мы предали решение во власть всемогущего Господа, и Он, в неизреченной милости своей, дал ответ.
Змея выползла на свет, поблескивая глазками.
– В этом зале присутствует дюжина мужей, способных повести войско против язычников, – продолжил прелат. – Но возвышение одного над прочими повлечет за собой ревность. Если бы господин Утред был здоров, перед нами не стоял бы выбор! – «Лживый ублюдок», – подумал я. Епископ снова заговорил. – Мы все молимся о выздоровлении господина Утреда, но, пока этот светлый день не наступил, должны найти человека, обладающего всеми признанными способностями, бесстрашием и безупречной репутацией.
Эрдвульф. Все взоры в зале обратились на него, и я ощутил, как мятеж зреет среди олдерменов. Эрдвульф – не один из них, это выскочка, который местом начальника ближней дружины обязан сестре Эдит, делящей с Этельредом ложе. Я почти ожидал увидеть ее на витане, возможно в роли сиделки Этельреда, но ей хватило ума оставаться в тени. Или кто-то мудрый ей подсказал.