Зена потянулась к забытой кружке, откашлялась и стала медленно пить, бесцельно глядя на стену перед собой. Девушка залилась красной, поперхнулась и тот-час замолчала.
Но молчать больше минуты она просто не могла. Габриэль отпила немного воды, отодвинула чашу и оперлась локтями о стол:
— А если б мы остались до обеда, чем бы вы нас угостили?
Изифь закинула вверх голову и от души расхохоталась. Когда она наконец отсмеялась, глаза ее были влаж-ными, а плечи дрожали:
— О, всемогущие боги, как ты только ее выносишь, воительница? — Зена улыбнулась, вздернула бровь и сделала еще глоток. Хозяйка снова обратилась к Габриэль; — Впрочем, ты оказалась права, девчурка: все выш-ло, как ты сказала, и я вам обеим очень признательна — тебе, Зена, за то, что отправила этих вояк с пустыми ру-нами, а тебе, Габриэль, за то, что не давала мне думать о худшем.
Хозяйка повернулась к женщине за прилавком:
— Ниона! Оставь детей и старика и поди проверь, не горит ли жаркое. И добавь туда вяленого ягненка, — Ниона быстро моргнула, посмотрела на кружку, словно очнувшись, поставила ее и вышла через заднюю дверь. Изифь проводила ее взглядом, вздохнула и удобно уст-роила на столе пухлые руки. Внезапно в ее глазах снова вспыхнула тревога:
— До… стычки вы говорили, что хотите повидать царицу. Из-за правителя.
— Спартанский царь Менелай желает разузнать о нем. Все правители уже вернулись домой, а Одиссея нет до сих пор. Менелай получил весть от вашей царицы Пенелопы. Он хочет знать, что творится на Итаке, и его посланец нашел нас.
— Вот как, — глаза трактирщицы наполнились слеза-ми, немедленно закапавшими на передний. — Бедная, бедная Пенелопа: у нее такой чудесный сынишка, а муж исчез десятой лет назад. Мне ли не знать, как она стра-дает, бедняжка! Да к тому же в последний год по всей округе шастают эти грязные, злобные негодяи, грабят наши деревни. И все потому, что знают: пропал наш царь, нет у нас защитников!
Всплакнув, Изифь продолжила рассказ:
— У нас немногие умеют воевать. Спасибо, морские разбойники помогли. Среди них нашлось несколько таких, которые научили наших мальчишек стрелять. Те стали прятаться среди деревьев и изгородей и забрасы-вать негодяев стрелами. Но теперь… — хозяйка печально вздохнула и вытерла глаза о передник.
В видимом смущении Габриэль взглянула на Зену, та пожала плечами:
— Изифь, не понимаю, о чем ты? Знаешь, иногда мне приходилось за день прошагать немало, вдоволь нагло-таться пыли, и я просто… — вдруг глаза Габриэль округлились: под столом Зена сильно пнула ее лодыжку. Девушка глубоко вдохнула, шумно выпустила воздух и не-уверенно улыбнулась. — Так вот, что я собственно хочу спросить, где все ваши мужчины? Судя по тому, что ты говоришь, они… Неужели они все погибли?
Хозяйка тяжело вздохнула:
— Если б мы только знали! Дело обстоит еще хуже. За исключением мальчишек да нашего деда, все они ис-чезли без следа.
Надолго воцарилась тишина. Ее нарушал лишь раскатистый храп старика. Внезапно он проснулся и теперь сидел, суматошно размахивая рунами. Девочка выбра-лась изпод стола и, подбегав к старику, принялась ус-покаивать. Видимо, она не впервые делала это. Наконец высохшей, слабой рукой он потрепал правнучку по щеке и снова погрузился в сон. Изифь тепло улыбнулась:
— Моя внученька, Ниоба. Просто вылитый отец. Он исчез первым.
Снова молчание. Ниоба погладила старика по коле-ну, перебегала комнату и придалась к бабушке. Изифь обняла ее, словно защищая от невидимой опасности, и притянула ближе.
— Так что случилось? — спросила Зена. Изифь откинула непослушную прядку со лба девоч-ки и горестно подала плечами:
— Никто не знает, — тихо сказала она. — Это хуже всего — не змать, что случилось и почему. Иначе мы бы смогли предотвратить несчастье. А что, если это случит-ся и в Илиане, там, за холмом? Или в Илдросе, что в шести часах пути?
— Что бы «это» ни было, попробуйте рассказать нам, — вмешалась помрачневшая Габриэль.
— Эх, — Изифь подала широкими плечами и поглади-ла Ниобу по руке. Ребенок удивленно разглядывал Зену, потом перевел глаза на Габриэль, та подмигнула ей. За-стенчивая улыбка тронула уголки губ малышки, девочка уткнулась в огромную грудь бабули. — Раз мы ничего не Знаем, мы не можем и сказать, в чем тут дело. Я расска-жу обо всем, произошедшем в окрестностях. Рассказ мой будет длинным.
Стояла поздняя весна, последние зерна уже были брошены в землю, на дубах стали раскрываться почки — а ведь вы знаете, что это случается ближе к лету. Мы, женщины, собирали зеленые дубовые ветви для торже-ства в честь Афины: на молодых деревцах вдоль дороги и на полпути к святилищу их сколько угодно. А мужчи-ны отправились в лес за сухими поленьями для костра. Четверо… дайте подумать кто, — Изифь откинулась назад и задумчиво потерла виски. В комнату вернулась Ниона, Ниоба выскользнула из объятий бабушки и кину-лась к матери. — Ах да, мой Юмаюс, Андраке Нионы и два брата, едва достигших совершеннолетия: Гектос и Иниос. В тот раз все они вернулись побледневшие, с круглыми от удивления глазами и странными рассказами о голубом огне посреди знакомой поляны и о таинственном аромате. Кто-то, кажется, Иниос, упоминал о женщине, низким голосом напевавшей непонятные песни. Только он не смог разобрать слов.