На следующее утро, с первым лучом солнца Андраке и братья отправились на разведку и больше не вернулись, — Изифь тревожно взглянула на дочь. — Линдер и Олимос ушли на поиски и тоже пропали без следа.
— О, это… Это ужасно! — прошептала Габриэль. Хозяйка тускло улыбнулась и похлопала ее по руке:
— У тебя доброе сердце, девчурка. Изифь вернулась к своему рассказу:
— Да на этом наши беды не кончились. Хуже того, мы с Нионой пошли посмотреть, что же там творится, и ничегошеньки не увидели. Все как прежде.
— Как вы неосторожны! — упрекнула Зена.
— Да нет, пропадали ведь только мужчины, к тому же взрослые. А мы, прежде чем идти, искупались обе в волшебном настое. Ворожеи в нашей деревне нет, но мы и сами кое-что знаем. С тех пор на поляне ничего не Замечали, не видели и не слышали. А наши мужчины продолжали исчезать средь бела дня, по двое и по трое, повсюду, за исключением разве что этой площади.
Подошла Ниона с кувшином, чтобы вновь наполнить их кружки. Габриэль улыбнулась и прикрыла свою рукой: «Лучше я выпью воды. Она у вас очень хорошая».
— Бедный мой Андраке! — Заговорила Ниона. Низший, гортанный голос звучал горестно и прекрасно. — Если б я знала, где он, что за злые силы его похитили! — Она покачала головой и налила Габриэль воды. — Да, год выдал-ся для нас нелегкий. Разбойники делают, что хотят, за-бирают все, что понравится. Мало того, что женская ра-бота в наших краях и так нелегка! С весны до осени едва найдется минутка отдыха, да и зимой времени ос-тается не больше. А теперь нам приходится работать и за мужчин! Наши дети растут в страхе, их надо нянчить, растить и защищать, надо хоть как-то справляться с разбойниками вроде тех, что ты прогнала, воительница.
— Я знаю, каково жить в деревне, — тихо проговори-ла Зена.
Габриэль покачала головой, и ее золотистые волосы разлетелись в стороны:
— Это… невыносимо! Даже не знать, что с ними случилось! — сев вполоборота, она посмотрела воительнице прямо в глаза. — Мы обязаны что-нибудь предпринять!
— Если б вы могли нам помочь, — задумчиво сказала Ниона. — Но я и вообразить себе не могу как. — Мама, — обратилась она к Изифь, уже успевшей допить свою порцию и подняться на ноги, — жаркое почти готово. Добавь туда специй, у тебя вернее глаз, — увидев, что Зена подняла руку, женщина замолчала.
— На площади остались тюки. Неплохо бы принести их сюда и посмотреть, не можем ли мы вернуть награб-ленное законным владельцам. А остальное пригодится здесь.
Изифь кивнула и повернулась к дочери:
— Сейчас мы их принесем. Доченька, пойдем со мной, надо же когда-нибудь научиться заправлять жар-кое. Воительница, можешь оставаться в моем доме, сколько поделаешь. И твоя подруга тоже, — Изифь вышла, сопровождаемая Ниобой и Нионой, держащей на руках младенца, до этого спрятанного где-то под прилавком.
Зена подождала, пока они скрылись из виду:
— Габриэль, все это очень печально, но не стоит об-надеживать женщин без особых причин, — Габриэль смущенно посмотрела на подругу. — Вероятнее всего, мужчины давно мертвы. Есть же звери…
Девушка энергично замотала головой:
— Ну при чем тут звери! Смотри, сколько чудес: и ог-ни, и звуки, и женское пение.
— Досужие вымыслы, добрая кружка, недосып — ма-ло ли причин увидеть то, чего и вовсе нет. Здесь у всех куча работы. Ну да ладно, это неважно. Ясно: исчезли все мужчины деревни и никто из них не вернулся.
Молчание. Габриэль тревожно и грустно поглядыва-ла на подругу. Зена коротко ободряюще улыбнулась, но слова ее были неутешительны:
— Конечно, это очень печально, но, вероятно, они все погибли. Смерть есть смерть, с ней даже я ничего не могу поделать.
Габриэль не отвечала.
— Мне тоже очень жаль, — продолжала Зена. — И я не вижу причин, почему бы нам не остаться здесь еще на пару дней. По крайней мере, осмотримся и, может быть, найдем подсказку, которую не заметили селяне. Да и сбор урожая в разгаре: хоть в этом поможем. За-одно присмотрим за Каламосом.