— Что ж, веди!
Лемнос пристально осмотрел свое произведение и добавил еще два ломтя мяса. Теперь, вполне удовлетворенный, он выпрямился и через всю кухню прошел к двери, откуда появилась Зена. Заворочался Раммис. Он застонал, открыл глаза и приподнялся на ослабевшей руке. Другой рукой египтянин пытался нащупать нож. Лемнос сердито вздохнул. Зена ударила Раммиса в подбородок, и его голова отвратительно стукнула о стену. Египтянин бессильно сполз на пол и застонал. Лемнос бесстрастно поглядел на товарища, затем перевел взгляд на Зену:
— Еще дышит, — прошептал он.
— Так и надо, — ответила Зена. — Не стоит о него руки пачкать. Иди.
Лемнос тихо вздохнул, воительница вздернула бровь и кивком указала на дверь.
Комната, которую Драконт превратил в столовую, располагалась в противоположном конце коридора, ведущего в покои царицы. Повсюду были факелы и лампы, освещавшие голубые стены, расписанные морскими пейзажами. На фресках боролись с ветром корабли, а под волнами извивались чудовища и плавали диковинные рыбы. Белолицый, седобородый дворцовый прислужник суетился вокруг стола. Драконт в одиночестве возлежал на мягком ложе, его литая грудь и руки были обнажены, на бедрах — замшевая повязка. Он ждал, пока слуга наполнит чашу рубиновым вином. Военачальник поднял чашу, вдохнул аромат напитка и, покачав головой, отставил его.
— Принеси другого.
Облаченный в коричневые одежды прислужник попятился и на дрожащих ногах торопливо ушел через открытую Лемносом дверь.
Повар откашлялся и подал Драконту поднос. Военачальник поднял глаза.
— Ну-ка, что ты принес? Аресом клянусь! Лемнос, глаза мне не врут?
Держа в руке блюдо, Зена вышла вперед.
— Драконт, мама не учила тебя одеваться к обеду? Военачальник не сводил с Зены широко распахнутых глаз. Красноватый свет факелов подчеркивал мешки под глазами и шрам, тянувшийся от носа к уголку губ. Другой шрам бледной полосой перечерчивал лицо от загорелого лба до самого подбородка. Эту отметину оставила ему Зена. В комнате воцарилась тишина. Наконец Драконт откинул голову и расхохотался. Воительница ждала, пока он успокоится. Лемнос оставил поднос у локтя военачальника, бросил на Зену испуганный взгляд и, пятясь, удалился. Только в конце зала повар осмелился развернуться и быстро вышел, прикрыв за собой тяжелую резную дверь.
Драконт приподнялся, сел, глаза его стали серьезными, он наконец выговорил:
— Знаешь, мне всегда казалось, что вот откроются двери и ты окажешься в моей комнате или в палатке — просто так, словно по волшебству. И вот ты здесь. А я все-таки удивлен, — военачальник вытер влажные руки о голую грудь и широко ухмыльнулся. — Отвечу на вопрос: моя мать умерла, когда я еще сосал молоко. Мне сложно припомнить, чему она меня учила. Кроме того, мы не в царской столовой. Я решил обедать в личных покоях Одиссея. Видишь ли, для скучной семейной жизни у него были другие комнаты, а здесь он развлекался с приятелями: море вина, танцующие девушки и все прочее. По сравнению с тем, что оставалось на этих ребятах к концу ночи, я сама благопристойность.
На мгновение воцарилась тишина. Ее опять нарушил Драконт:
— О тебе ходит столько слухов! — он хлопнул себя по колену и снова забросил ноги на ложе, опершись на локоть. — Сущие небылицы! Будто бы ты переоделась в юбки танцовщицей, прикрылась вуалью, развлекала старого палача — и все для того, чтобы спасти ребенка.
Зена поставила перед Драконтом поднос с едой и уселась на стол, покачивая ногой. Военачальник в изумлении уставился на нее, затем в ярости отвернулся, но скоро снова перевел взгляд на Зену.
— Я умею танцевать, Драконт.
Воительница улыбнулась и поудобнее устроилась на столе. Драконт не отрывал глаз от ее ног.
— Может, это был мой ребенок.
— Твой? — широко раскрыв глаза, выдохнул он. Потом хлопнул себя по колену и опять рассмеялся. — Вот так дела! А я-то думал, что это еще одна сказка про Зену. — Огромная рука с грохотом ударила по столу, да так, что расписной глиняный кувшин закачался. Драконт подхватил кувшин прежде, чем вино разлилось. — Как тебе это удается, Зена? О тебе ходит столько легенд… А я… — военачальник почесал голую грудь и скривился. — Чаще всего люди даже не знают, кто разорил их деревню, забрал золото и увел девушек. Что бы я ни сделал, это приписывают какому-нибудь богу или герою. Хуже того, иногда всякие плуты зарабатывают себе имя на моих подвигах, как Гесиод, например.
Зена улыбнулась и приподняла бровь:
— Ну, Гесиод может похитить даже свет твоего факела! Но когда я видела его в последний раз, он был в грязи по самые уши.