— Все в порядке, — тихо сказала Зена. — Забудь. Он резко кивнул и раздраженно повел плечами:
— Уж не знаю, что ты задумала, Зена, только Драконт совсем потерялся в догадках, и, может быть, ни одна из них не верна. Извини, но о тебе он думает никак не головой.
— Я в курсе.
Лемнос вдруг ухмыльнулся:
— Уж не сомневаюсь, — усмешка померзла и испарилась. — Думаю, Каламос был еще жив, когда Драконт спустил его корабль в море. Из его людей уцелел только один. Каламос, наверное, позабавился, заставив меня поверить во всю эту чепуху про смерть Марка и думая, что я тебе отомщу. Я… клянусь, я…
— Преврати, Лемнос. Ты действовал, не подумав, и попал впросак. Видно, ты родился под счастливой звездой: до сих пор жив. Каламос играл тобой. Он поплатился за это.
— Да. Он знал, что я потеряю разум, узнав о…
— Твой характер вечно вредит тебе, Лемнос. Пора брать себя в руки. Но почему ты до сих пор в этом лагере? Если тебе надоел Драконт, просто укради одну из рыбацких лодок — и в путь.
Повар покачал головой.
Воительница отступила на шаг, прислонилась к двери и изучающе взглянула на него. Никогда еще ей не доводилось видеть Лемноса таким мрачным.
— Солдаты Драконта восхищаются тобой, они еще не забыли прежнюю Зену. А те, кто слышал новые сказания, решили, что долго ты на пути добра все равно не продержишься. Драконту тоже удобно так думать, потому что это делает тебя… слабее. Он говорит себе, что ты попыталась бросить разбой, но быстро сломалась, — повар замолчал.
— А может, ты ошибаешься, Лемнос, — тихо сказала Зена. — Может быть, так и есть, и тогда мне выгоднее тебя убить.
— Может быть. Все мы смертны, особенно рядом с Драконтом. Говорю же, стоит ему найти повара получше, и я покойник, — снова воцарилась тишина. Воительница словно слышала, как в голове Лемноса шуршат неповоротливые мысли, которые он отчаянно пытается собрать воедино. — Марк ведь был твоим другом. Возможно, он никогда тебе не говорил… или не успел сказать, но и он пытался превратить разбой, — коротышка махнул в сторону лагеря. — Только он сломался. И стал еще жестче, ты знаешь. Когда я видел его тогда в последний раз, Марк много пил и ненавидел весь мир. Мне кажется, я тоже должен попытаться уйти. Ради него. Ты станешь смеяться, да? — он подозрительно поглядел на Зену.
Воительница покачала головой:
— Нет, Лемнос, — мягко сказала она. — Не над этим, — он хотел что-то сказать, но Зена подняла руку.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Что ты сейчас будешь делать?
Повар пожал плечами:
— Займусь ужином Драконта. Проверю огонь в большой печи, поставлю туда хлеб, прослежу за Раммисом.
— Раммис, — пробормотала Зена. — Чем вы занимаетесь, накормив Драконта?
— Сегодня он не будет пить, Зена. У него болит голова, — Зена прыснула, Лемнос смутился. — Я хочу сказать, он на Кухне лишь потому, что еще больше меня боится отставки. Вернее, боялся, — поправился коротышка.
— Много пьет? — спросила воительница и получила утвердительный кивок. — Вот и чудесно. Влей в него то, что подносишь военачальнику, и Раммис проспит до утра. Как освободишься, принеси мне хлеба и фруктов: я буду в побоях царицы. Если кто спросит, скажи, что Зена велела доставлять еду туда. После сегодняшнего, мол, я на всех в обиде. Драконту скажи то же самое и добавь, что я собиралась вздремнуть и навестить его чуть попозже. С тобой я поговорю, когда принесешь фрукты, — воительница осмотрела коридор и придержала порывистого коротышку, собравшегося выскочить из комнаты. — Я доверяю тебе, Лемнос. Может быть, это очень глупо. Но если ты задумал предательство и солгал, клянусь, это была твоя последняя ложь.