— А что, если мы останемся здесь? — обманчиво мягко парировала Зена. Она одарила улыбкой бандитов. Каламос, набравший было воздуха для следующего веселого предложения, вдруг словно проглотил язык. — Никуда мы не пойдем, пока не установим правила, — закончила воительница.
— П-правила? — заморгал Каламос и заправил за уши сальные пряди волос. От удивления он принялся теребить разноцветные лоскутья кожи и стеганой ткани, служившие ему кольчугой.
Позади него начался ропот, выкрики негодяев становились все грубее. Он не мог оставить без внимания перемену в настроении своих людей. Конечно, они и знать не знали, с кем столкнулись. Все они видели перед собой только привлекательную темноволосую девушку с аппетитными губами, обнаженными руками и ногами, вдобавок вырез ее брони был глубже обычного и открывал великолепную шею. Оружие они считали чистой бравадой. Допусти Каламос хоть малейший промах, и дни его главенства сочтены. «Второй промах, и Зена разрубит меня пополам», — мрачно подумал главарь. Он собрался с духом и сделал последнее усилие:
— Да какие правила, о чем ты говоришь, дорогуша! Что за правила могут быть у старых друзей? Знаешь, о тебе ходят странные слухи, особенно в последнее время…
— Да, неужели?
— Именно так. Но, знаешь, я им ни на грош не верю, девочка. Я выше этого, честно.
— Вот как? Выше чего, Каламос?
— Ты что, думала, Каламос поверит, что Королева воинов сбежит от своих солдат, откажется от сокровищ, которые любого заставят завизжать от восторга? И все это ради того, чтобы… защищать деревенщину! Такое бывает только в этих никчемных легендах. Бродячие певцы бренчат их на дешевых лирах и вопят, будто резаные. Никогда не понимал, зачем люди сидят и мозолят свой зад, пока какой-то старик мямлит куплет за купле-том, не зная ни одной застольной песни. Названия ко-раблей, имена мореходов, что за чушь! Какая от этого польза, а, Зена?
Зена гортанно засмеялась:
— Невелика польза, да? И в дурацких песнях о бед-ных селянах ее тоже нет.
— Ни капли, — весело поддакнул Каламос. — Ну, слушай теперь. На Итаке идет отличная заварушка, и сейчас ты узнаешь, что я за человек. Я готов забыть маленькое происшествие в лагере Драконта и… Эй, вы, мужичье! Затянись и слушай! — проревел бандит, так как шепот за его спиной превратился в зловещий ропот. — Эта женщина на нашей стороне, и работать она будет с нами, а не на нас. И уж поверьте мне, выгода будет немалая, я в этом толк знаю! По сравнению с Зеной я просто дитя неразумное. Она-то умеет ободрать простачка как липку! — Каламос сделал шаг вперед и понизил голос.
Губы Зены изогнулись, пока она слушала главаря. Тот явно расценил это как проявление интереса, так же решили и его люди. «Тупицы. Идиоты — все как один. Такой ошибки Каламос не совершал с тех пор, как пы-тался похитить у Драконта жемчуга царицы Федры», — холодно подумала воительница.
— Послушай, Зена, милочка! Намечается отличное дельце, — не отставал Каламос. Выражение лица его бы-ло, как у мальчишки, который лжет и прекрасно знает, что ему поверят — он ведь такой милашка. Воительница просто не выносила, когда мужчины вели себя подоб-ным образом. Каламос тем временем продолжал: — Ду-маю, ты приехала сюда, потому что до тебя дошли раз-ные слухи? Представь, они чистая правда! Одиссей так и не вернулся с чужбины, с войны из-за этой потаскушки Елены. В Афинах поговаривают, что боги взбаламутили море и ветры и так сбили царька с верного курса, что он до сих пор не нашел дорогу домой. Эй, как думаешь, стоит этому верить? Надо богам вмешиваться в наши дела? Ну да ладно, допустим, поднялась ужасная буря, все корабли затонули, и корабль царя Итаки с ними вместе. Если парень неплохо обращается с мечом, это же не значит, что он может победить вихри и волны, а? В общем, царек идет на корм рыбам и оставляет бес-призорной всю эту благословенную землю. А наш утопленник так славно правил царством, что Итака и по сей день зашибает деньгу и ведет торговлю, хотя царь уж десять лет как помер. И все здешнее богатство принад-лежит нам! Никто даже не сможет погрозить нам пальчиком и сказать: «Эй, парни, не делайте зла хорошим людям, не обижайте женщин, не воруйте у стариков монетой». Кто посмеет? В этих краях едва ли найдется смельчак, чтобы сказать: «Прочь отсюда, разбойники! Оставьте в покое наш урожай, наших девушек, наши честные деньги, пока не обрушился на вас гнев Зевса и громовержец не спалил вас молнией!»
Каламос запустил руку в свои грязные кудри и выру-гался, запутавшись в свалявшейся копне собственных волос. Потом потер руки:
— Ага. Зевсу отродясь дела не было до простых смертных, за исключением хорошеньких милочек — как и моему приятелю Мальмо. Погляди сама, здесь сейчас нет ни царя, ни воинов, никого, кроме кучки запуганных земледельцев. Десяток разбросанных по округе дере-вень, где все к нашим услугам! Зена, сладенькая, так по всей Итаке и до самого моря. Такого ты еще не видала! Ты только послушай меня, дорогуша, — бандит замолчал и скривил губы в усмешке.