– Как это ужасно, – сказала Три Саргасс, но вовремя замолчала. Потом добавила: – Я удостоилась высокой чести?
– Поспешите на ваш корабль, – сказала Пять Агат. – «Цветочный узор»? У вас есть двадцать минут. Я бы на вашем месте бежала бегом. Насчет счета не беспокойтесь. Правительство заплатит.
Они, похоже, все время следили за ней, с того момента, когда она ответила согласием на запрос яотлека. Городские камеры наблюдения были излюбленным инструментом Девятнадцать Тесло и раньше, а теперь, когда она стала императором, у нее открылся доступ ко всему – к алгоритмам, к технике, к Солнечным, городской полиции, мимо которой прошла Три Саргасс на пути в космопорт. Полиция имела общую разновидность доступа к алгоритмам, размышлять о которых у Три Саргасс не было ни малейшего желания. Все их глаза одинаковы, и ко всем имеет доступ император. Это выглядело почти великодушно. Почти. Если бы Три Саргасс приняла мысль, что она под защитой, а не под наблюдением.
Возможно, увидев ее импульсивное решение, император задумалась, не подкупил ли ее Одиннадцать Лавр? Какая сложная мысль. Нужно ей будет подумать над этим во время перелета. Время у нее будет, может, не в избытке, но достаточно. Военное министерство было одной из дырявых и едва залатанных частей правительства, оно все еще волновалось после ранней и столь вовремя случившейся отставки прежнего министра Девять Тяги. Три Саргасс оценила этот ход как способ дать Девять Тяге возможность убраться из Города без вреда для репутации, прежде чем ее уволит новый император, знавшая, что министр в критический момент поддерживала генерала из числа мятежников…
Большинство заместителей министра тоже ушло – на их место новый министр поставила новых людей. Остался только Одиннадцать Лавр. Может быть, за этим ничего и не стояло. А может быть, именно в этом и был сокрыт смысл.
– Спасибо за предупреждение, – сказала она Пять Агат. – И за оплату счета.
А потом побежала сломя голову, пока ее не остановил кто-нибудь еще.
Глава 4
Тейкскалаан, когда мы были в руках Первого Императора и летали в черноту, осваивали гиперврата, несли с собой наши семена цивилизации как клятвенную кровь из ладоней первооткрывателей планет – когда империя была Империей и занимала вселенную от одних гиперврат до других… Наши императоры были солдатами и все еще остаются солдатами, но империя, в которую входит галактическая сеть звезд в ее зубах, учится также произносить наши стихи на тысяче языков. Император может быть солдатом на поле переговоров и числиться среди наших самых выдающихся яотлеков. Потому что в последние века, которые близко подходят к нынешнему времени, Тейкскалаан правит в той же мере посредством слов, что и дел. Так это было при императоре Двенадцать Солнечной Вспышке, чья жизнь началась в Городе, втором ребенке ее предка Двенадцать Восхода, любимого советника императора Один Лаписа…
[…] рассмотрев последний отчет о состоянии эвакуационной процедуры Станции, включая и уровень подготовки жителей по быстрому развертыванию спасательных средств, линий снабжения и емкости наружных поселений шахтного типа при приеме беженцев, предлагаю рассмотреть варианты, которые я отверг бы прежде на основании того, что это является нагнетанием страха: если мы будем вынуждены оставить Станцию окончательно, то как мы построим новую такого же размера, прежде чем иссякнут ресурсы для поддержания тридцати тысяч жителей в диаспоре? И где мы должны будем строить, если оставим Станцию в срочном порядке, избегая конфликта? Нижеследующая записка – это первоначальный список недостающих материалов…
«Ну, хорошо, – сказала Махит своему имаго, а потом задала прямой вопрос, мысленно скрежеща зубами: – Чего такого я не знаю о Дарце Тараце, что я должна знать?»
Она удалилась из ангара в свою спальную капсулу. Здесь было тихо, все углы сглажены, как в интимной приватности внутреннего ландшафта, который делят между собой имаго и преемник. Иногда она представляла себе это пространство комнатой, порой комнатой с неожиданными зеркалами. Она обнаружила, что разговор с имаго дается ей легче на тейкскалаанском, и не испытала особенного сожаления по этому поводу.