Мне нужно улучить момент и перебраться через двое ворот и открытое всем взглядам пространство так, чтобы никто не заметил, что я вошел в дом Орикола. К сожалению, с другой стороны деревни это сделать еще сложнее, там дома вождя, его семьи, уважаемых охотников, но не дяди Ди, к слову. Даже если я просто войду в ту часть деревни, проблем не избежать. Никого не вижу, похоже, что пора. И я быстрым шагом, крепко придерживая под старой рубахой бурдюк, пересек площадку и скользнул за травяную циновку, повешенную на входе.
— Кого там вонючие дарсы принесли? — раздался раздраженный рык, пока я пытался привыкнуть к ужасающему запаху немытого тела, перегара и стухшей еды, которым меня встретил дом учителя деревни.
— Не кричите, уважаемый Орикол, — попросил я, делая шаг вглубь и надеясь, что меня не стошнит.
— Вот это да! Уважаемый! Да меня так не называли уже, наверное... Да ни гарха меня никогда здесь так не называли! Кто там такой умный и вежливый приперся? — в темноте загремело, что-то упало и, из нее в полумрак возле циновки, вышел Орикол. — Ты кто такой, молокосос?
Орикол был ужасающе грязен и давно не мыт. После его появления вонь стала так сильна, что буквально резала глаза. Он бы хоть циновки скатал, чтобы ветерок не только облегчал страдания от жары, но и проветрил дом. Но ему, похоже, было все равно и он давно привык. Одет он был в широкие кожаные штаны и дорогую выбеленную тонкотканую рубаху с длинным рукавом. Когда-то дорогую. Сейчас она была черна от въевшейся пыли и покрыта пятнами пролитого на нее вина. А еще он был бос, как последний бедняк. Даже хуже. Потому что я, один из таких оборванцев, был в мокасинах. Давно не бритый и не стриженый, с жирными черными волосами, в которых добавилось седины, он слабо напоминал того Воина, которого я когда-то впервые увидел у костра в центре деревни.
— Я Леград, — не видя понимания в мутных глазах успевшего опохмелиться воина, я продолжил: — Сын Эри и Римило.
— А! А. Ага. Помню, — Орикол задрал голову и стал чесать обеими руками шею под короткой неряшливой бородкой. — Чего тебе нужно у меня, мелкий?
— Я прошу у вас наставление о Закалке меридианов, — не дождавшись ни звука от деревенского учителя по возвышению, я продолжил. — Моя десятая зима уже наступила, вы должны меня учить, — конечно, мама не говорила мне искать проблем, но злость на всех в деревне, а на него в особенности, жгла мне язык.
— Кардо дружески посоветовал мне не учить тебя, — Орикол пожал широкими плечами, он, к слову, был удивительно могуч телом. Казалось бы, пьет каждый день и не выходит из своего дома неделями, а по-прежнему перевит мышцами, как и тогда, когда мы приехали сюда. — Твой отец был невероятен и достоин моего уважения. Но этого мало, чтобы искать на свою голову проблемы, пуская тебя на занятия, — деревенский учитель помолчал, а затем продолжил, расчесывая бороду, непонятного в этом полумраке цвета, грязными пальцами, — Вот твоя мать хороша, почему она не пришла ко мне просить за тебя?
— Ах, ты! — рявкнул я, а затем почти буквально зажал себе рот, сдерживая все те ругательства, что лезли из меня после этих гнусных слов. Я заставил себя глубоко дышать, невзирая на вонь, что царила вокруг, чтобы успокоиться и не броситься на этого грязного алкаша.
— Га! — противно заржал, словно мул из обоза, Орикол. — Вот я из уважаемого превратился снова в простого ты. Это мне знакомо, это мне привычно. Вали отсюда щенок.
— Я ведь не прошусь в ученики, а хочу получить лишь одну книгу. Зачем, уважаемый, — я выдавил это слово, представляя, как сжимаю его грязное горло, — мечтает о несбыточном?
— Какой дерзкий щенок, — показал зубы в оскале Орикол. — И что же, по-твоему, для меня сбудется?
— Прошу возьмите, — теперь оскалился я и, вытащив из-под рубахи бурдюк, чуть встряхнул его, чтобы он булькнул.
— Щенок учится огрызаться, — Орикол плюнул на пол, который от этого не стал грязнее. — Исчезни с моих глаз, пока я не отбил тебе зад, выкидывая из моего дома.
— Это вино охотника Ди. — я не сдвинулся с места.
— Ух ты! — Орикол снова почесал шею, а затем раздраженно дернул короткую бороду. — Сам бы ты не додумался до этого. Но вряд ли, Эри советовала тебе мне хамить, — я сдержал рвущиеся из меня слова. Не сейчас, когда все висит на волоске. — Да, искушение велико. Хорошо, щенок, давай его сюда.