Михаил Павлович Игнатов
Пустошь. Нулевой круг
© Михаил Игнатов, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Глава 1
– Эй! Никчемный отброс!
Мне по заднице прилетел крепкий пинок, чуть не заставивший меня окончательно распластаться ничком.
– Что ты там копаешься в песке? Решил присоединиться к своим женщинам? Недостойно мужчины собирать кизяк и траву. Наберись смелости, встань и встреть мой кулак своим кулаком!
Я молчал, потому что был занят очень важным делом. Я искал в этом чертовом песке пусть не палку – откуда ей взяться возле деревни – а простой камень, ну ведь может же случиться такое, что за эти годы здесь упустили хотя бы один камень! Тяжелый, хорошо бы с острыми краями, чтобы, когда я опущу его на голову этого безмозглого дарса Виргла, увидеть, насколько красна его кровь.
– Так! Сопляки! – За моей спиной раздались жалкие вскрики моих обидчиков и звуки смачных ударов. – А ну разбежались отсюда!
– Старший Ди, мы просто говорили с этим отбросом. Как мужчина с мужчиной. Кем вырастет этот приблуда, если он будет прятаться за чужие спины? – раздался ленивый голос моего главного обидчика.
– Виргл, не испытывай моё терпение. – Снова раздался звук удара и чей-то вскрик. – Когда-нибудь я всем в вашей шайке поломаю руки-ноги!
– Спасибо вам, дядя Ди. – Я поднялся с четверенек и присел на песок, продолжая бездумно просыпать его сквозь пальцы.
– Они становятся все наглее, – помолчав, беспомощно сказал мускулистый мужчина, стоящий передо мной. Короткие черные волосы его были покрыты слоем тонкой серой пыли пустошей. Я видел на его загорелом до черноты добром лице вину. В чуть поджатых губах, в морщинах на лбу. И не мог заглянуть в синие глаза. Он упорно отводил взгляд, глядя куда угодно, но только не на меня.
– Неудивительно, – грустно усмехнулся я. – Сын вождя растет и готовится занять его место. И верных прихлебателей натаскивает.
– Да какой вождь! – зло прорычал дядя. – Назначенный глава деревни. Единственное, что в нем стоит внимания, это его возвышение! Стоит ему чуть провиниться, и первый же проверяющий воин пинками вынесет его из главной хижины.
– Слова, – спокойно заметил я, наконец глядя в его синие глаза. – Также наш не совсем вождь выкинет нашу семью за ограду деревни, стоит только раз матери не угодить ему. Да и вы беспомощны перед ним. Ведь вы не били Виргла?
– Ты очень умный мальчик, – после молчания выдавил из себя дядя Ди, снова отводя взгляд. – Твой отец гордился бы тобой. Мне жаль, что тебе приходится взрослеть так быстро.
– К сожалению, сейчас его сын самый презираемый член нашей деревни, – зло рассмеялся я. – Дядя Ди, оставьте меня, пожалуйста.
– Да, прости меня, мой мальчик, но разрыв в две звезды это не то, что можно преодолеть простым желанием. – Дядя помолчал и продолжил: – Возьми и отдай матери, мне сегодня улыбнулась удача.
Я слушал удаляющийся шорох шагов, а затем тишину пустоши, которую не спеша принялись наполнять своим стрекотанием насекомые, и голова моя была пуста до тех пор, пока в моих пальцах не застрял какой-то камушек. Странный, ровный, черный прямоугольник размером с большой палец взрослого мужчины. Похоже, это осколок наследия Древних. Что же, пусть этот камень будет каждый день напоминать мне о сегодняшнем унижении и бессилии. Повертев гладкую, блестящую своими гранями находку, которой не повредили сотни лет в песке, и так и не поняв, что это может быть, я забросил ее в нашейный мешочек с мелочами и перевел взгляд на джутовый мешок, оставленный дядей. Потянув завязку, расслабил горловину и заглянул внутрь. Как я и думал. Тушка квыргала. Отец, когда ходил в пустоши с деревенскими, хвалил дядю Ди как отличного охотника. Значит, сегодня у нашей семьи пир.
– Спасибо, дядя Ди! – я сложил руки лодочкой и поклонился почти исчезнувшим следам единственного человека в деревне, который помогает нам.
Первой вернулась домой сестра и помогла мне с приготовлением ужина. Она уже дочиста выскребла стол, окатила его кипятком, протерла, расставила праздничные, облитые миски из светлой глины и теперь с блестящими от счастья глазами бегала вокруг очага. А я, строя строгую мину, время от времени грозил её светлой макушке ложкой. Мама же вернулась, как всегда, уже в темноте, когда село солнце. Я помог ей расстегнуть ремни переноски, глубоко ушедшей в ставший черным под светом луны песок, а когда она пошатнулась от усталости, подхватил под локоть и повел в хижину.
– Зачем ты до темноты собирала лепешки!
Я кипел от возмущения и бегал кругами по дому, пока сестра помогала маме обмыть из подвешенного умывальника тело от песка. Неудивительно, что мама серая от усталости. Уйти из дома с восходом солнца и весь день наматывать круги по пустоши вслед за дикими джейрами, чтобы забить доверху самую большую в деревне переноску!