Оде- са? Что еще за Одес а ? Наверное, это название какого-то древнего поселения…
— Так, а тут чиво? — раздалось неподалеку.
Джай поднял голову. Макота стоял возле телеги, хмуро разглядывая труп ящера.
— Крюк!
Лопоухий молча подошел к командиру, челюсть его монотонно двигалась.
— Че ты все жуешь, харя?! — разъярился Макота. — У меня стока потерь, а ты… Почему ящер сдох?!
— Мне б если в башку из тридцать восьмого засадили, я б тоже сдох, — ответствовал Крючок философично.
— Еще сдохнешь у меня! — Макота погрозил кулаком, но лопоухого было не пронять.
— Все там будем, — неопределенно откликнулся он. — Теперя пересаживать хлопчика надо.
Бандиты обернулись к Турану, и Макота спросил:
— Куда пересаживать?
Крючок пожал плечами.
— То тебе решать. В самоход или грузовик твой. Не к мутафагу ж ево в клетку, подерутся…
— В грузовике я еду! И мне че, прикажешь, телегу здесь бросить?
— Ага, выходит, что бросить. Кто ж ее теперя потащит?
Макота еще раз оглядел пленника и ткнул в него пальцем.
— А вот он и потащит. Ему тренироваться надо, силушки набирать. Я ж не в бордель его продавать везу, а в гладиаторы. Запряжешь шакаленка вместо этой падали, — Макота пнул ящера. — Понял?
— Чего ж не понять… — согласился Крючок.
Туран слушал их равнодушно, будто речь шла не о нем. В рукояти пистолета того варана, которого застрелил Крючок, находился короткий стилет. Потянув за кольцо с цепочкой, пленник вытащил его, и теперь стилет был спрятан под штаниной на правой ноге.
Глава 10
— Стой! — Крючок несильно ударил его шестом по плечу, и Туран перестал налегать на подпругу. Колени дрожали, ноги подгибались, дыхание с хрипом вырывалось из груди.
Впереди высились ворота Моста. Тяжелые створки крепились к двум столбам, которые состояли из автомобилей, установленных один на другой и залитых бетоном. На самом верху торчала пара больших джипов без колес, из салонов вниз глядели загорелые мужчины, вооруженные помповыми ружьями и карабинами. Ворота стояли на самом краю обрывистого берега, за которым начиналась Донная пустыня, перед ними тянулся ряд накрытых брезентом телег. Сбоку за длинным столом сидели люди в коричневых штанах и куртках — таможня Моста.
Фермер, хозяин груженых товаром телег, беседовал с толстяком, командующим таможенниками. Тот слушал вполуха, на вопросы отвечал односложно, чаще просто кивал — и отказывался скостить плату за проезд.
В конце концов, не выторговав ни единой монеты, фермер заплатил пошлину. Макота вылез из «Панча» и в сопровождении двух бандитов подошел к столу. Спрыгнув с повозки, Крючок встал рядом с Тураном. Пленник не пытался подняться с колен — у него болело все тело, сердце громко стучало, в боку кололо.
— Два самохода, грузовик, мотоциклетки… — протянул Крючок, сплевывая жвачку. — Да народу человек пятнадцать. Много атаману платить.
— Зачем платить? — спросил Туран, тяжело дыша. — Почему не спуститься в пустыню где-то в стороне?
Бандит покосился на него.
— Берег обрывистый. До места, где спуститься можно, крюк большой делать надо. А на другом конце Моста есть хороший спуск. Да еще у атамана дела здесь. И арбузами запастись надо, без арбузов дальше никак.
Макота заговорил с таможенником, тот назвал цену, атаман в ответ что-то прорычал. Толстяк развел руками: не устраивает — катись куда хошь.
— Жадный наш атаман, — прокомментировал Крючок, криво улыбнувшись. — Не любит с деньгой расставаться.
Макота раскрыл кошель и бросил на стол монеты. Пока толстяк неторопливо пересчитывал их, раздался скрип цепей, створки ворот открылись, и телеги фермера вкатились на Мост.
На крышу одного из венчавших столбы джипов выбрался человек. Приставив ладонь ко лбу, глянул вниз, повернулся к товарищам и махнул рукой — караван пока что не пропускали, ворота за телегами закрылись. Атаман, склонившись над столом, что-то сказал толстяку. Тот ткнул Макоту пальцем в грудь, скривил губы в усмешке и принялся пересчитывать монеты заново.
Туран посмотрел на Крючка. Глаза бандита поблескивали, он казался непривычно оживленным, будто предвкушал что-то.
— Ты здесь был? — спросил пленник.
— Чего? А, ясное дело.
— Что интересного есть на Мосту?
Крючок почесал кадык.
— Арбузы и мамми.
— Мамми?