Наконец красное имя на Уэст-Энд исчезает вместе с фотографией, и Оливия сворачивает окно с картой. Мне оно больше не нужно: пока Оливия разглагольствовала о стратегии, набегах и очках – похоже, количество заработанных очков играет в «Пустоши» важную роль, – я успела выучить маршрут наизусть.
Следующие два дня Оливия играет почти постоянно. Еду я получаю, только когда живот у меня вваливается, а голова начинает раскалываться от боли. Коротаю время, перемещаясь между ее сознанием и моим собственным и размышляя, откуда у меня такая способность. Способность, которой не обладает больше никто из членов клана.
Рак мозга – у нее или у меня?
Телепатия?
Удар обрезом по голове? Возможно, он повредил что-то у меня в мозгу, поэтому я полностью пришла в себя и получила доступ к сознанию Оливии. Это объяснение звучит наиболее правдоподобно, хотя я по-прежнему не уверена, что происходило со мной после стычки в зале суда.
Шанс на побег подворачивается в среду вечером, через пятьдесят два часа после того, как Оливия вернулась в игру. Они с отцом уезжают куда-то на пять дней, и ей удается убедить остальных без нее не играть.
– Я поставлю всех на групповой сэйв, – Сообщаю я, стоя посреди безопасной комнаты и уперев руки в бедра, – чтобы вам даже в голову не пришло играть без меня.
Эйприл пытается возражать, но Итан с Джереми встают на сторону Оливии.
Джереми пожимает плечами и опускается в кресло рядом с дверью.
– Тут даже спорить не из-за чего, – говорит он и садится боком, перекинув длинные ноги через подлокотник.
– Джереми прав, – добавляет Итан. Я слышу, как он подходит ко мне сзади, скрипя ботинками по полу. – Всего-то пять дней. Мне, например, так и так пора заняться учебой, пока не накопилось долгов.
Итан обнимает меня, так что мои локти оказываются прижаты к телу, и осторожно кладет подбородок мне на макушку. Внезапно мне становится дурно.
«Отпусти меня!»
Его подбородок давит мне на голову – в то самое место, куда пришелся удар обрезом. Однако комната кренится набок и бешено вращается не поэтому. Я ощущаю запах кислотного мыла, которым Итан мылся полчаса назад. Чувствую, как его пальцы слегка надавливают мне на живот по обеим сторонам от пупка.
Я больше не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Потому что все в нашей жизни не так, как я думала раньше. Нашими телами пользуются Оливия с Лэндоном.
«Пожалуйста, отпусти…»
Оливия заставляет меня слегка повернуться и с улыбкой взглянуть на Итана, потом кладет мои ладони поверх его рук.
– Значит, решено: групповой сэйв.
Оливия переводит меня в режим самостоятельного поддержания жизнедеятельности, что бы это ни значило. Ее глазами я вижу, как она задает параметры режима: один энергетический батончик и две бутылки воды в день – достаточно, чтобы не умереть от голода и жажды, не более того. Вот только я не собираюсь питаться черствыми батончиками.
Оливия укладывает меня рядом с Итаном и оставляет в полумраке сэйва вместе с другими персонажами. С помощью существующей между нами связи я убеждаюсь, что она полностью вышла из игры. Потом выжидаю еще два часа, тупо глядя на Джереми, который неподвижно сидит напротив кровати. Наконец выскальзываю из объятий Итана, встаю с плоского матраса и вынимаю из рюкзака фонарик.
От неудобной позы, в которой оставила меня Оливия, затекли ноги. Я встряхиваю ими несколько раз и прохожусь по комнате туда-сюда, затем опускаюсь на колени перед Эйприл – хочу найти ее пояс с оружием. Эйприл лежит на принесенном из тюрьмы старом резиновом мате, глаза у нее открыты. Пояс оказывается в рюкзаке, который она прижимает к груди.
– Раздобудешь себе другой, – шепотом говорю я.
И все же мне стыдно ее обкрадывать.
Внезапно руки Эйприл напрягаются. Я с визгом шарахаюсь назад и приземляюсь на пятую точку.
Эйприл медленно садится. Прислоняется к стене и опускает руку в рюкзак. Волоски у меня на руках и шее встают дыбом, пальцы крепче стискивают «глок». Безжизненные глаза девушки обращены прямо на меня. Она достает что-то из рюкзака.
Ее геймер вернулся. Ее геймер вернулся, поймал меня с поличным, и мне остается только драться.
Затем я направляю луч фонарика на предметы, которые Эйприл держит в руке – это вовсе не оружие. Она просто достала еду и бутылку с водой. Склонив голову набок, я наблюдаю, как девушка механически жует пирожное и запивает его водой. Длится это минут пять. Потом она снова прижимает к груди рюкзак, ложится и принимает прежнюю позу.
Похоже, это и есть режим самостоятельного поддержания жизнедеятельности.
«Мы – как роботы», – думаю я, стараясь побороть тошноту.