Макота с сожалением покачал головой. Не годится. Укради он сендеры — и Квадрат придется покинуть немедленно, задолго до утра выехав в пустыню без проводника, ведь Така появится только на рассвете. А если задержаться, всполошится охрана Моста, начнет обыскивать его, на Квадрате найдут украденные машины, и у Макоты потребуют ответа. Нельзя начинать на Мосту серьезную потасовку. Большинство бандитов разбрелись кто куда, быстро их не собрать…
— Че, хозяин? — спросил Морз, заметив нерешительность атамана.
— Ниче. Идем. — Макота зашагал дальше.
Морз нагнал его, Каланча пристроился с другой стороны. Они достигли середины помоста, атаман краем глаза уловил движение справа, повернул голову, Морз произнес: «Кто там сидит…» — и в этот момент громыхнул выстрел.
Туран вдавил оба спусковых крючка, но за мгновение до этого ногу вновь свело судорогой. Он дернулся, едва не вскрикнув от боли, — и дробь пролетела над головами бандитов.
Морз с воплем повалился на бетон, прижав руки к темени. Каланча замер с разинутым ртом. Отпрыгнувший Макота сбил его с ног.
В машине Туран, скрежеща зубами от боли, бросил разряженный обрез, выхватил нож и ткнул им в правую икру. Еще раз, ниже, еще… Потекла кровь — и судорога прошла. Кинув взгляд на бандитов, Джай рванул кольцо стартера, вытянув короткий тросик из гнезда под баранкой. Двигатель завелся с пол-оборота — он вдавил газ, навалился на руль. Сендер рванул вперед, к Макоте. Атаман, с изумлением увидев в машине фермерского шакаленка, вскинул револьвер и выстрелил в лобовое стекло.
На стекле разошлась паутина трещин. Снеся ограждение, машина выскочила на бетон, и Макота прыгнул навстречу — когда надо, он умел соображать очень быстро. Атаман сделал единственное, что могло спасти его: бросился под сендер, накрыв голову руками. На миг стало темно, грохот оглушил, дым из выхлопной трубы обдал затылок, а потом автомобиль пронесся над ним. Морз, упавший чуть в стороне, остался жив, но широкое колесо переехало Каланчу. Машина повернула, Морз вскочил, бросился следом. Завопил проснувшийся сторож, в доме хозяина автолавки зажегся свет. Макота, встав на колени, несколько раз выстрелил вслед сендеру.
— Взять его! Взять! — орал он, давя на спуск.
Атаман исчез из виду — будто провалился куда-то, Туран не понял, что произошло. Он вывернул руль, чтобы не врезаться в дома на другой стороне Моста.
Сзади раздались выстрелы. Пуля взвизгнула у головы, лобовое стекло осыпалось, и тут же кто-то громко задышал над ухом. Не оглядываясь, Туран ударил локтем и попал в лицо Морза. Тот повис на машине, ухватившись за трубу, приваренную к крыше, пытался влезть внутрь. Джай пригнулся к рулю. Впереди с криками разбегались люди. Морз стал протискиваться внутрь, Туран крутанул руль — сендер вильнул к стене ближайшего дома, хозяин которого как раз выглянул на шум. Машина снесла раскрывшуюся дверь, Морза сбросило на бетон, он покатился, размахивая руками.
Туран не знал, убит атаман или нет, но момент был утерян — возвращаться бессмысленно, даже если Макота жив. Оставаться опасно, надо бежать с Моста… как? На берегу ворота, там не прорваться. Мост вроде бы заканчивается горой, Назар что-то рассказывал про огромный конус из коралла, бывший остров, искусственно выращенный на дне моря, которым когда-то была Донная пустыня. Второй конец наверняка тоже охраняется, но вряд ли оружие охранников направлено на Мост, опасности они ждут со стороны равнины, откуда могут прийти мутафаги и каннибалы. Туран либо прорвется с ходу, либо бросит сендер и попытается проскользнуть мимо охраны. Потом спрячется в пустыне. Макота — если он жив — отправится дальше к Кораблю, и тогда можно будет напасть вновь.
Мелькали плетеные стены, впереди разбегались люди. Обрез валялся на сидении рядом, в ленте на поясе полно патронов с дробью и поменьше — для пистолета. Еще нож и стилет… Туран мало что знал о Донной пустыне, но с оружием у него был шанс выжить. Он надеялся, что на окраине пустыни не так опасно: рядом люди, а они привыкли уничтожать, все, что мешает им. Главное — вырваться с Моста.
Слева показался въезд на Квадрат. Оттуда на дорогу выбежал Крючок с револьверами в руках. Лопоухий повернул голову на шум, увидел беглеца в машине и открыл огонь.
Туран еще успел подумать: надо было прирезать Крючка, когда тот лежал беспомощный, с мамми на плече. Жалость не доводит до добра. Хочешь убить чудовище — стань им. Он проявил милосердие и этим погубил себя.
Крючок стрелял с обеих рук. Первые пули ушли в воздух, а потом он попал в переднее колесо. Сендер швырнуло в сторону, Туран навалился на руль и почти сумел вывернуть, но машину занесло, развернуло поперек бетонного полотна — окутавшись черным дымом, она перевернулась.
Глава 13
— Ты мне по душе, шакаленок! — объявил Макота, расхаживая перед стоящим на коленях Тураном. Запястья его примотали к лодыжкам, пленник выгнулся назад, едва удерживая равновесие. Тело покрывали синяки, во рту не хватало зуба. Вывихнутую руку Крючок вправил, но плечо до сих пор ныло. Сильно болели ребра после удара о руль сендера.
— Но, слышь, злюсь я на тебя сильно, — добавил Макота. — Все ж таки мне тебя пришить надо. Хотя еще лучше — завести подальше в пустыню и связанного оставить, чтоб людоеды нашли да сожрали или катраны обглодали до косточек.
Было позднее утро, Мост остался позади. В низине между слоистыми холмами машины стали кругом. Телегу, которую недавно тащил Туран, прицепили к одному из самоходов, рядом с Крючком сидел кучерявый темнокожий человек.
— Но тут от еще чиво, — продолжал атаман, — в Корабле я тебя продать смогу. За раба для боев много получить можно, ежели у него болячки какой нет и руки-ноги целы. Хотя староват ты уже, там щенков покупают, чтоб обучать их с детства. Ну так я тебя на «бегающее мясо» отдам, хоть че-то выручу. Неохота мне деньги терять, и так я их скока потерял… Но и убить тебя ох как хочется! Так че мне делать, скажи?
Наклонившись, он заглянул Турану в лицо. Пленник молчал, и Макота лениво, с оттяжкой двинул его в челюсть. Повалившись на бок, Джай замер у ног атамана, неподвижно глядя перед собой.
— Молчишь, шакаленок? Че ты молчишь? Ты у нас гордый или глупый? А я вот че сделаю! — Макота полез в кошель и достал большой серебряный пятак, отчеканенный подольским монетным двором. На одной стороне выбит профиль московского Владыки, на второй — цифра пять и крест с распятым мутафагом из породы хамелеонов.
Атаман огляделся — стоящие вокруг бандиты ждали, что будет дальше. Он поднял монету над головой и громко сказал:
— Вот она все решит! Так и знайте: атаман Макота свое слово держит. Владыкой кверху упадет — шлепну шакаленка. Не буду каннибалам отдавать или катранам, прям здесь пристрелю, — он достал пистолет и приставил к голове Турана. — А ежели крест выпадет — довезу до Корабля и там продам. Но не в бойцы. Вдруг выживет? Или сбежит? Не-е, я все равно его смерть хочу увидеть, пусть даже деньги на том потеряю.
— К игрищам ведь приедем, хозяин, — подал голос Морз, оседлавший мотоциклетку. Ему повезло: дробь лишь счесала кожу с темени, теперь рану прикрывала повязка.
— Верно, — согласился Макота. — Значит, продам его на «бегающее мясо». Всем вам места на арене куплю, будем смотреть, как бойцовые мутафаги его терзают. Все слышали? Ты слышал, шакаленок? Владыка или крест? Крест — поживешь чуток, Владыка — умрешь на месте.
Он подбросил монету, она взлетела, вращаясь, сверкая гранями в лучах солнца. И упала в пыль перед лицом лежащего пленника. Туран скосил глаза, поглядел…
Макота выругался — и нажал на спуск.
Пуля ударила в центр пятака, подбросила его в воздух.
— Везучий, шакаленок! — атаман зашагал прочь. — Значит, поживешь еще. Ну, че пялитесь, уроды? В путь! Крючок, Така — заберите падаль к себе на телегу. В клетку его! Едем!