— Солнце сожги этих жрецов!
Глава 4
— Можем не успеть! — Карабан Чиора полез в кабину вслед за Аютой. — Демоны облаков, можем не успеть!
В кабине было два сидения, Джай видел края спинок. Пока девушка усаживалась на заднее, Карабан оглянулся.
— С какой ты фермы? — спросил он.
— Бориса Джай-Кана, — ответил Туран.
Он слегка растерялся — события развивались слишком быстро.
— А звать тебя как? Куда едешь?
— Туран Джай. Еду к Железной горе…
Мотор авиетки загудел.
— Это такой темный конус на юго-западе?
— Да, он из спрессованного железного лома. Кто за вами гонится?
— Погоди-ка минуту, Туран Джай! — летун обернулся и прокричал спутнице сквозь гул мотора: — Дай сопряжатель! Быстро дай мне сопряжатель!
Пропеллер авиетки вращался, дул ветер. Туран отступил. Девушка достала из-под сидения плоский металлический ящик с узкой ручкой, передала Карабану. Мотор загудел громче, лопасти винта превратились в серый туманный диск.
Пылевое облако быстро приближалось.
— Вот что я тебе скажу, Туран Джай! — Карабан протянул ящик. — Возьми это и спрячь. Мы или наши друзья найдут тебя, даже если монахи собьют нас, мы по радио передадим сведения о тебе… Ну, лезь сюда, быстро! Бери!
Туран забрался по лесенке, с сомнением разглядывая ящик. Он не был уверен, что ему хочется вмешиваться во все это.
Аюта прокричала:
— Дядя, ты что?! Мы его совсем не знаем…
— А есть другой выход?! Авиетки не взлетают высоко, нас догонят, могут сбить. Я ранен, не знаю, дотяну ли до Крепости. Или авиетка развалится в воздухе. Но сопряжателем они завладеть не должны! Эй, фермер! — Когда Джай встал на верхней ступеньке, лицо Карабана оказалось прямо перед ним. Летун щурился, длинные усы трепал ветер. — Возьми его, ну!
Он сунул Турану железный ящик, и тот ухватился за ручку.
— Но что это?
— Очень важная вещь, — ответил летун. Всякая веселость исчезла из его голоса, он стал суровым, почти грозным. — Слишком долго объяснять.
— Но я же должен знать… Сопряжатель?
— Ты не поймешь. Очень много хороших людей погибло, чтобы мы заполучили его. Даже не пытайся вскрыть ящик — умрешь на месте, понял? И никому не рассказывай, что когда-то держал его в руках. Даже отцу, даже своей девчонке!
— У меня нет девчонки.
Карабан не слушал. Он дернул рычаг, и авиетка покатила, попрыгивая на мелких камнях, набирая ход. Когда Туран собрался спрыгнуть, сильная рука схватила его за плечо.
— Спрячь где-нибудь, затаись и жди. С тобой свяжутся. Сохранишь ящик — заработаешь много денег. Слышишь? Станешь богатым. Но если сопряжатель пропадет, если что-то с ним случится, продашь кому-то, попробуешь сбежать с ним или вскрыть… Тебя найдут, Туран Джай. Найдут и убьют. Тебя и твою семью — всех! Ты хорошо меня понял?
Карабан глядел жестко, глаза прищурены, губы поджаты. Только усы, трепыхающиеся на ветру, придавали ему какой-то несолидный вид.
Туран кивнул.
— Я понял, — сказал он.
— Теперь быстро отсюда, пока еще не поздно! — скомандовал небоход и толкнул его в грудь.
Спрыгнув с лесенки спиной назад, Джай едва не упал. Пятясь, прижимая легкий ящик к груди, он смотрел, как авиетка разворачивается в сторону долины, раскинувшейся между грядами холмов. Там можно было разогнаться и взлететь.
— Удачи! — Аюта Чиорана махнула рукой. — Спасибо тебе — и прячься!
— Но что это такое?! — крикнул Туран, подняв над головой ящик.
— Хозяин неба! — проревел Карабан Чиора, не оглядываясь. — Это хозяин неба!
Туран опомнился, только когда авиетка взлетела. Недоуменно оглядел ящик в своих руках и только теперь заметил, что серебристая фляжка все еще у него.
Подбежав к «Панчу», он кинул ящик с флягой на пол кабины, сел за руль, осмотрелся и повел грузовик к глубокому кривому оврагу у подножья холма. Спрятав в нем «Панча», взял штуцер, залез по склону и улегся на вершине. Вскоре он отчетливо разглядел машины — рамы из толстых труб, широкие колеса, низкие кабины. Там сидели люди в черных полурясах.
Монахи не признавали глушителей, рев мощных движков разносился по всей равнине. Автомобили Ордена Чистоты называют «тевтонцами» — Джай не знал, что означает это слово. Ямы и кочки им нипочем, на скорости машины просто перепрыгивают их. Там, где «Панчу» надо сделать большой крюк в объезд, «тевтонцы» даже не притормаживали. Нет дверей, нет стекол и зеркал, аскетам все это ни к чему. Нет даже кузова. Двигатель и человек, бак и колеса. В результате — скорость и проходимость, которой можно только позавидовать.
Когда кавалькада «тевтонцев» пронеслась мимо, Туран заметил пулеметы на нескольких машинах. От рычания двигателей звенело в ушах. Притаившись на холме, он смотрел вслед колонне, окутанной клубами пыли и дыма из выхлопных труб, черного, как полурясы монахов. Загрохотал пулемет, продырявив небо очередью трассеров. Джай проследил за белой полосой — патроны зря потрачены, авиетка пока слишком далеко. Пулемет смолк, «тевтонцы» мчались за небоходами, быстро удаляясь. Он наблюдал за погоней, пока облако пыли и дыма не растворилось в горячем воздухе над дальними холмами.
Платформа, бандиты, летуны, монахи… все это совсем выбило Турана из колеи. День и так был полон необычного: странное поведение отца, поездка к Железной горе в одиночку, да к тому же на «Панче» — уже только это будоражило мысли и чувства. А тут еще такое!
Вернувшись к машине, успевшей изрядно нагреться на солнце, он первым делом осмотрел ящик. Похож на чемоданчик, только железный и нет ни замка, ни защелок, ни петель. По периметру едва различимая щель, значит, ящик не цельный, он как-то открывается. Рукоять — железная скоба, аккуратно приваренная к торцу. Металл гладкий, твердый и достаточно толстый, чтоб не прогибаться. Вскрыть такой будет нелегко. Но Назар в своей мастерской, конечно, справится…
Туран отогнал эту мысль. Слова Карабана Чиоры он запомнил хорошо: «не пытайся вскрыть — умрешь на месте», «никому не рассказывай, что держал его в руках», «найдут и убьют, тебя и твою семью».
Он не хотел впутывать родных и всех обитателей фермы в интриги сильных мира сего. С Гильдией небоходов и Орденом Чистоты не шутят. А значит, надо просто спрятать ящик понадежнее и забыть про все это, пока посланники Небесных Шмелей не найдут его.
Часы большого солнца миновали — светило медленно катилось к горизонту, жара спадала. Когда грузовик подъезжал к Железной горе, в приемнике вновь прорезался голос Шаара Скитальца. Шаар рассказывал, что вскоре на арене Корабля сойдутся в схватке Громобой Московии, звезда боев без правил с севера, и Ржавый Винт, таинственный боец, которого никто не видел без глухого кожаного костюма и маски.
«Панч» проехал мимо большого холмовейника, сплошь покрытого высокими слоистыми башенками и трещинами. Сейчас все входы-выходы закупорены, откроются они лишь с наступлением сумерек. Охотники с фермы говорили, что на юге Пустоши живут особые ползуны — огненные, которые не боятся солнечных лучей. Но здесь, в центральных районах, обитала только ночная порода.
Железной горой фермеры называли темный конус с крутыми склонами и покатой вершиной. Давным-давно сюда стянуло весь металл, что был в окрестностях, — части древней техники, арматуру, дверные петли, железные миски, крышки канализационных люков… Неизвестная сила сплющила все это, срастила в общую массу. Потом гору много раз засыпали песчаные бури, но даже теперь, спустя десятки лет, на поверхности конуса просматривались очертания смятых автомобилей и газовых колонок, искореженных вагонов и цистерн, балок, тросов, цепей и другой рухляди. Вид получался чудной и слегка зловещий. Назар говорил: в этом месте после Погибели образовалась патогенная зона. Гравитационно-магнитная аномалия , вот как он выражался. Туран не очень-то понимал, что это значит. Зато он хорошо понимал другое: только такие чудаки, как Знахарка и ее брат Старик, могли поселиться в подобном месте.
Он остановил грузовик возле раскидистого дерева. Заряжая револьвер, вспомнил, что в перестрелке у Аюты отказало ружье. Проверил — и вправду перекосило патрон. Быстро справившись с неполадкой, Джай положил штуцер на полку в башенке, разыскал в кузове кирку и лопату, захватив ящик летунов, выбрался наружу.