Вот такая вот страшная кровавая магия. Понятно, что Ольду было доступно и много чего другого – недаром же старик возился с ней чуть ли не полвека. Один его посох чего стоит… Но в обыденной жизни оказались нужны хлебные катышки. Ну, еще личные защитные артефакты, которые приходилось делать долго и нудно, вдобавок, стоившие для клиентов очень и очень дорого – из-за чего и не пользующиеся особым спросом.
Прямо сейчас мне, кстати, было поручено отнести очередную корзинку с хлебными шариками в ратушу, чем я и занимался, топая по пыльным улицам города и периодически отплевываясь, когда очередной порыв ветра бросал в лицо песчинки. Город наш старый… очень старый, один из немногих на полуострове, сумевших пережить войну. Именно поэтому столь дико и звучит сейчас его название – Хрустальный. Лет двести назад здесь варили хрусталь для окрестных государств, а сам город сверкал и переливался в лучах солнца всеми цветами радуги – хрустальные украшения были везде и повсюду. Увы, за последние полтора столетия мастерские исчезли, хрусталь на домах повывелся, а сам город превратился в обычное, засыпанное пылью незаметно подкравшейся пустыни, захолустье.
И всего-то ценности в нем – небольшой оазис, обеспечивающий водой нас и многочисленные караваны, шастающие туда-сюда по остаткам древнего тракта, да две башни магов, наполненные несметными сокровищами и артефактами… ну, это по мнению тех, кто внутри не бывал.
А основным занятием жителей является обслуживание тех самых караванов. Мой вот отец давным-давно устроил трактир совсем недалеко от городских ворот и с тех пор особого горя не знает. Правда и прибылей неземных тоже – конкуренция огромная.
Тем же, кто устроиться подобным образом не сумел, остается либо работать на благо города за смешные деньги, либо перебиваться какими-то другими случайными заработками, либо же отправляться в глубины Пустоши в надежде найти там артефакт времен последней войны и обогатиться. Вот только счастливчиков в последнее время что-то не видать, а возвращаются из пустыни искатели сокровищ все реже и реже. Поблизости местность давным-давно исследована вдоль и поперек, за исключением пользующихся недоброй славой развалин южнее города, а чем дальше в Пустошь – тем опаснее. Нет, существуют, конечно, давно сложившиеся и более-менее успешно действующие команды охотников за древностями, но их не так уж и много.
На моей памяти, правда, причем не так уж давно, был случай, когда довольные охотники, вернувшись в город, сразу же бросились к нашей башне и, после яростного торга, продали магу увесистую древнюю книгу, найденную где-то в дальних развалинах. Фолиант этот с тех пор бережно хранится на подставке, окруженный какими-то символами, чашками с кровью и прочими магическими атрибутами – учитель всячески восстанавливает ветхую реликвию, борясь с желанием открыть ее и приступить к изучению. Не хочется ему, чтобы истрепанные временем страницы внезапно начали рассыпаться в руках.
За всеми этими раздумьями я и не заметил, как потихоньку добрался до ратуши. Зевающий охранник, знающий меня чуть ли не с самого детства, не стал ничего спрашивать, просто махнул приветственно рукой и продолжил с удрученным видом рассматривать окрестности. Я ему даже посочувствовал – город у нас не самый благопристойный, хватает всякого люда, но недовольство советом в последнее время никто не выказывал и охранять ратушу было не от кого. Сиди весь день, смотри на пыльную площадь с пересохшим неизвестно когда фонтаном и иногда ради разнообразия чихай от попавшего в нос песка – вот и все занятия.