Выбрать главу

А о чем мы разговаривали? Я никак не мог вспомнить содержание наших бе­сед. Хотя говорили мы долго: Вера ушла от меня под вечер. Наверное, все же склероз маячил на горизонте. Придется в среду идти к врачу за талончиком. Если, конечно, не просплю.

Нет, кое-что я все же помню. Она сказала: «Сначала я влюбилась в тебя. По­том, благодаря тебе, в литературу. А потом еще больше в тебя...» «Почему же ты мне ничего не сказала об этом?» «Ты казался мне недосягаемым. А потом эта твоя Наташа... Забыл?» «Когда ты вышла замуж?» «Давно». «Зачем?»

Она закрыла мне рот своими мягкими губами. Моя рука уже сжимала крутой упругий холм. Вера издала тихий стон, после которого я впился в ее губы. Ее прерывистое дыхание. Я уже весь состоял из одного чистого звенящего желания. Опять тихий стон. И вот он, главный прорыв, после которого все перепуталось: она, сопротивляясь, отдавалась мне, я сражался с ней и с собой, наши ноги не­мыслимо сплелись, а души, кажется, срослись. Мы что-то безумно шепчем друг другу - и вот оно, солнце, ослепляющее своим сиянием все вокруг, вырывается из тьмы под наши стоны...

Разве не стоило преподавать всю жизнь, чтобы оказаться в постели с такой женщиной, своей бывшей ученицей?

Интересный вопрос. Надо его обдумать.

Кстати, как она ушла?

Не помню...

Ах, да, я проводил ее до дверей, дальше она не позволила. Я долго гладил ее тело под свитером, на который уже была наброшена шубка, стараясь запомнить рельефы и выпуклости. Глаза мои закрыты (так лучше запоминать). Утомленные купола под шатром. Мягкий и одновременно упругий живот. Жесткая шерстка. Тихий смех сопровождал движения моих ладоней. Поцеловала ли она меня?

Не помню.

Холодный лязг замка - и я остался один.

Сейчас закрою глаза, потом открою их и одновременно улыбнусь своему от­ражению в зеркале. Вот он, миг успокоения. Это моя простая йога, которую я ре­комендую всем закоренелым холостякам. Обычно я наслаждался тем, что остаюсь один. Что ни говори, испытываешь особое удовольствие, когда женщина уходит. С ней хорошо, а без нее - еще лучше. Удовольствие быть вдвоем сменяет ни с чем не сравнимый кайф одиночества. Никому ничего не надо объяснять. Когда ты один, ты всегда и во всем прав.

В этот раз все было по-другому. Мне сразу же стало отчетливо плохо. И я с воз­мутительной ясностью сознался, что так случилось в первый раз в жизни. Мне предстояло самому себе кое-что разъяснить. Никуда я в среду не пойду. Кстати, в среду ко мне придет Вера. Улыбнулся я только в этот момент. И только после этого закрыл глаза. Сразу же включилось внутренне зрение: мои ладони, плотным куполом облегающие холмы, особое движение бедер, абсолютно бесстыдное, если бы не врожденная целомудренность моей девочки...

Пришлось открывать глаза. Во-первых, слезы, от которых становилось жалко самого себе, а во-вторых, заныло сердце. Да. Сердце плюс склероз. Самое время начинать новую жизнь. Во-первых, в прошлое верится с трудом, ибо оно забыто, а во-вторых, будущего не должно быть слишком много: сердце.

И то и другое меня устраивало.

Впервые блюз зазвучал в моей спальне утром. Во вторник. Это пронзительная и завораживающая музыка, создающая вечернее настроение. Это музыка вечера, музыка разлуки, рожденная любовью. Утром ее слушать нельзя: после этого день перестает быть рабочим.

Мне пришлось лишний раз убедиться в этой истине, в которой я и не сомне­вался.

6

Во вторник я не пошел на работу. Точнее, я заглянул на работу (у меня были на то свои причины - не столько чертовы лекции, сколько глубоко личное) и тут же нарвался на Будду, памятником расширяющуюся книзу, как бы к пьедесталу. Я памятник себе воздвиг. Вот и она тоже. Ибо каждый учитель есть памятник самому себе.

- Вы должны...

- Будьте здоровы! - сказал я, вспомнив нелепую ситуацию с Винни-Пухом и Совой.

- Не поняла! - величественно вылупилась внезапно осовевшая Будда.

- Вы чихнули, вот я и пожелал вам доброго здравия, - скромно потупился я, не ожидая благодарности за свой добрый поступок.

- Я не чихала, - как-то неуверенно протянула Будда.

- Вы чихнули.

Я был настойчив и галантен.

- Как-то неуклюже, на букву «ж», но все же чихнули. Несомненно. Вы сделали это. Берегите себя. Я бы порекомендовал вам больничный. Или, на худой конец, чай с малиной. Сейчас все болеют: грипп, птичий, свиной - на выбор; далее... склероз, и эта, как ее... (Вообще-то я хотел сказать не склероз, а ОРЗ, но эта аббре- виатурка, будь она неладна, вылетела из оперативной памяти. К врачу!) Кстати, я тоже чувствую себя крайне неважно. Наверное, буду вызывать врача на дом. Лекции отменяю... Кха-кха.