Алекс Палвин
Пустые комнаты
Серия «Разрыв шаблона. Детектив с шокирующим финалом»
В оформлении обложки использована иллюстрация художника Анны Кожиной
© Павлик А.С., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Боль зияет пустотами.
Ей не вспомнить – давно ли
Она родилась и было ли время,
Еще не знавшее боли.
Она сама – свое будущее.
Попав в ее вечный круг,
Прошедшее зорко пророчит
Периоды новых мук.
Пролог
В начале одиннадцатого ночи, опрокинув около четырнадцати тумблеров неразбавленного виски, я побрел через парковку к своему автомобилю. Если вы собираетесь вести машину в изрядном подпитии, вам следует быть готовым к тому, что это может стоить вам денег, свободы, в конце концов, жизни. Причем не только вашей.
Я знал, что попаду в беду, как только мои руки коснулись рулевого колеса. Это не было предчувствие – нет, я просто знал это. Той осенью мой физический возраст сравнялся с возрастом моего отца на момент его смерти, и я не мог не чувствовать некой связи с ним.
Пустынное шоссе – десять миль однообразного леса и однотипной обочины – тянулось в коридоре деревьев. Я на миг прикрыл глаза, а когда открыл их, на дороге был человек. Он почти дошел до двойной сплошной. Помню, в тот момент меня посетили две мысли. Первая: у него нет фонаря, значит, он шагал по лесу в темноте. Вторая: какого черта он не выглядит испуганным.
Человек повернул голову и посмотрел на меня, наши взгляды встретились. На короткий миг мы были достаточно близко, чтобы заглянуть в мир друг друга. Я смотрел ему в глаза, когда сбил его на скорости сорок миль в час. По ветровому стеклу выстрелили длинные извилистые трещины, что-то прогрохотало по крыше и свалилось на дорогу в красном свете тормозных огней.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Толкнув дверцу, я вывалился на дорогу и, спотыкаясь, опустил взгляд – убедиться, что не обмочился. На асфальте остались алые полосы, которые вели под деревья, в темноту. Я представил, как он подтягивает за собой ноги и всхлипывает от боли. Однажды я подстрелил олениху и шел по следу, крови на траве становилось все больше – хороший знак для охотника, выслеживающего подранка. Люди, которые никогда не были на охоте, полагают, что главное – попасть в цель. Отчасти они правы. Добычу еще надо отыскать. Когда я нашел олениху, она была уже мертва.
В свете фар упали первые снежинки. Именно тьма сделала свет таким ярким, а страх – ослепительным. Запрыгнув за руль, я дал по газам, а по возвращении домой выдул бутылку водки, вырубился на полу в гостиной и пролежал так до утра.
Утром я решил убедить себя, что это был олень. Конечно, почему бы и нет? Но у оленей не бывает таких глаз, возразил внутренний голос. Такие глаза привычнее видеть на морде волка.
В течение следующего месяца я был занят тем, что постоянно просматривал новости и ждал появления полиции на крыльце своего дома. Пробовал найти то место, в дальнейшем множество раз проезжал мимо, однако ничто не екнуло во мне, не шепнуло «остановись», холодок не сполз по позвоночнику. Снегопад скрыл кровь, я заменил ветровое стекло, потом – машину.
Со временем страх притупился. Я перестал просыпаться посреди ночи с бешено колотящимся сердцем, цепляясь за руль. Правосудие или кровь? Ну, вообще-то ни то ни другое. Предполагаемое убийство не повлекло за собой никаких последствий: я не сел в тюрьму, не попал в аварию, не поскользнулся и не разбил себе голову об унитаз. Если тот тип и выжил, то убрался куда подальше. Забрался в глушь, словно раненый зверь – в нору. Вряд ли он помнил о той ночи больше, чем я, верно?
Так я думал.
Последствия ждали меня в белом конверте два года спустя. Простые и понятные, точно удар Колодой по затылку или шипение газовой горелки.
Но обо всем по порядку.
Часть первая
Хорслейк
1
Сквозь щель в неплотно задернутых шторах пробивался тусклый свет. Я открыл глаза с ощущением, будто сам себя уложил спать ударом кувалды, а потом вторым ударом – вышиб из темноты обратно в кровать. Часы показывали 7:31.
Накинув халат, я потащился в ванную, наполнил стакан водой из-под крана, бросил в него таблетку и, чувствуя, как колючие брызги осыпают лицо, попытался вспомнить, что было вчера. Две вещи я делал неизменно: отмывал кисти и палитры после работы, а по утрам отвечал на электронные письма. Последнее воспоминание: рухнув поперек кровати, я пинком скидываю запрыгнувшего на нее Гилберта. Затем – ничего, черный экран, будто кто-то выдернул шнур из розетки.