***
- Эй, дикари, а ну-ка выводи предателей! – закричал Грон и выломал калитку одного из домов, повалившись под хохот своих соратников на землю. – Черт тебя дери! Они её из соломы что ли сделали?
Солнце клонилось к закату, раскрашивая людей кроваво-красным и будто предвкушая жестокую стычку. Духота достигла своего апогея, и воздух застыл в ожидании.
Грон не стал останавливаться на калитке и, подозвав пару своих приятелей, начал ломиться в дверь. Из дома послышались детский плач и женские рыдания.
- Да не бойся ты так, мы всего-то поразвлечемся и уйдем! – хохотал однорукий.
Аластор пытался пробиться к краю толпы в сторону Грона: того необходимо было остановить, пока не произошло непоправимое. Лесорубы слишком увлеклись зрелищем, но Аластор видел, как в тенях за домами мелькали силуэты жителей деревни, они собирались защищаться и не с пустыми руками.
Дверь поддалась и провалилась внутрь дома, детские крики перешли в захлебывающиеся рыдания, а на пути Грона появилась девушка с лицом, мокрым от слез и перекошенным от страха.
- Уходи, папа придет и побьет тебя, – ее била крупная дрожь, но голос не дрогнул. Девушка верила, что это все не совсем взаправду.
Грон схватил её за волосы, в то время как Аластор прорывался сквозь последний ряд внезапно притихшей толпы.
- Посмотрим, как твоему папке понравится то, что я сейчас сделаю. Иди ко мне, кхх…
Из темноты дверного проема сверкнули вилы и вонзились в горло Рубаки. Тот сделал шаг назад, отпуская волосы девушки и пытаясь выдернуть вилы из горла, захрипел и упал на землю, окатив дверной проем фонтаном крови. Его падение стало негласным сигналом, потому что со всех сторон раздался крик, и в ватагу лесорубов полетели камни, а один из помощников Грона упал со стрелой в глазнице.
Точка невозврата была пройдена, и так долго переполнявшаяся чаша треснула и раскололась, расплескав вокруг свое багровое содержимое. Наспех вооружившиеся жители деревни, с поддержкой в виде нескольких хорошо вооруженных людей, называвших себя Серыми Полосками, набросились на лесорубов: кто с вилами, кто с косой или топором, а кто и голыми руками начали бить и кромсать захватчиков своей земли.
Аластор заметил их еще до начала бойни. Но, когда он попытался выбежать и встать между молотом и наковальней в отчаянной попытке предотвратить кровопролитие, что-то ударило его по затылку, в глазах Аластора потемнело и он упал. Последним, что он видел, был Герел, сносящий топором голову местному егерю, больше всех выступавшему против вырубки лесов.
***
- Аластор, ты должен отнести отцу еды. Сегодня ему придется задержаться, так что без твоей помощи нам не обойтись. Поторопись, он очень занят и не сможет долго ждать! – Кассандра потрепала Аластора по голове и передала ему сверток с едой. – Не задерживайся, иначе твой отец будет сердиться!
- Конечно! – десятилетний мальчишка усердно закивал, принимая свой самый ответственный вид, и, взяв из рук матери сверток, вихрем помчался по улицам Лотера, направляясь на Северный рынок, где его отец установил торговый лоток для продажи самодельных украшений.
Мальчишка бежал вприпрыжку по вымощенной булыжником дороге, стараясь не наступать на линии между камнями. Скоро день Солнцестояния, а значит будут праздники по всему Лотеру и его день рождения. Замечтавшись, он споткнулся и едва не уронил сверток с едой. Вспомнив указ матери и представив, как разозлится отец, если ему не принесут еду, Аластор сбавил темп: все равно до рынка идти немногим больше четверти часа.
Замедлившись он начал с любопытством глазеть по сторонам. Улица пестрела людьми всех профессий и достатков: богатый горожанин степенно шел, перебирая перстни на руках, а за ним, словно тень, следовал его безмолвный телохранитель; две гадалки пудрили мозги немолодой броско одетой женщине, Аластор усмехнулся: он не верил в гадание, тем более его учитель, профессор Сандро, рассказывал, что все гадалки мошенницы; группа бедно одетых подростков с цепкими взглядами стояла у входа в подворотню, а за ними в свою очередь очень внимательно наблюдал стражник, делавший ежечасный обход улиц города.
Вдруг глаза мальчика наткнулись на моментально привлекшее его внимание происшествие. Между двумя стоящими почти стена к стене домами он увидел странно одетого пожилого мужчину, хромавшего к выходу из проулка, а потом упавшего за груду мусора.
«Он не похож на бездомного» - Аластор остановился. Кассандра учила сына всегда помогать тем, кто нуждается, и семена воспитания упали на благодатную почву. Мальчик рос чутким и добрым, что не слишком радовало отца, постоянно называвшего сына простаком. Убедившись, что мужчину больше никто не заметил: окружающие продолжали заниматься своими делами, Аластор заколебался.
«Тот человек мог нуждаться в помощи, но мама сказала торопиться к отцу».
Сверр очень не любил опоздания, особенно по причинам, которые считал глупыми.
«Я просто проверю, все ли с ним в порядке» - приняв решение, Аластор направился в узкий переулок, в котором едва могли протиснуться плечом к плечу два мужчины, но ребенку он казался достаточно просторным.
- У тебя все в порядке? – слегка сморщив нос из-за запаха, доносившегося от кучи мусора, рядом с которой лежал мужчина, Аластор осторожно потряс его за плечо. Мальчик помнил рассказы матери о людях, притворяющихся больными и слабыми, чтобы совершать преступления, но в десяти шагах пролегала оживленная улица, так что он решил, что в случае чего его крик обязательно кто-нибудь услышит.
Осмелев от таких размышлений, Аластор нагнулся и попытался перевернуть мужчину. Тот тяжело дышал, словно после долгого бега, и совершенно не хотел переворачиваться, а сил десятилетнего ребенка категорически не хватало.