Я пытаюсь вспомнить. Но информация отсекается от моих глаз, словно какая-то задвижка опускается вниз со страшной скоростью. Осторожно! Вход запрещен. Только для лиц, имеющих разрешение.
– Хе-хе, стало быть, ты его встречал.
Она хихикает.
Теперь Отонаси-сан убеждена. И я сам тоже убежден.
Я, Кадзуки Хосино, и есть тот, кто породил эту ситуацию.
– Он должен был передать ее тебе. «Шкатулку», которая выполняет одно твое «желание».
Она внезапно использует слово «шкатулка». Судя по контексту, эта «шкатулка» и есть инструмент, который производит «Комнату отмены».
– А, я до сих пор не сказала, какая у меня цель, – произносит Отонаси-сан, не переставая хихикать. – Моя цель – заполучить «шкатулку».
И тут ее смех как отрезало. Отонаси-сан, уверенная, что «шкатулка» у меня, смотрит на меня хмурым, холодным взглядом и приказывает:
– Теперь отдай «шкатулку».
«Шкатулка» точно у меня. По-другому ведь никак не может быть, верно?
Но разве правильно – отдать ей эту «шкатулку», которая выполняет любое «желание»?
Я что хочу сказать: Отонаси-сан терпела 2601 повтор лишь ради того, чтобы заполучить «шкатулку». Стало быть, у нее есть «желание», которое стоит таких колоссальных усилий. Она хочет исполнить собственное «желание»; даже если для этого придется насмеяться над моим «желанием», украсть его. Это как…
Это – почти ненормальное упорство.
Да, это ненормально. Ая Отонаси ненормальная.
– …Я не знаю как.
Это не ложь. Но в то же время так я показываю, что сопротивляюсь.
– Понятно. Значит, отдашь ее мне, когда вспомнишь?
– Ну…
– Забыть, как ее вытащить, – это просто здравый смысл. Но ты именно забыл; где-то там, внутри, ты знаешь. Это как умение кататься на велике: ты не можешь это объяснить другим, но знаешь на уровне ощущений. Ты озадачен, потому что не можешь обратить это в слова.
– …А нет способа прекратить «Комнату отмены», не извлекая «шкатулку»?
Отонаси-сан одаряет меня ледяным взглядом.
– Стало быть, ты не собираешься отдать ее мне. Ты это хочешь сказать?
– Н-не совсем так…
Глядя на мое явное замешательство, Отонаси-сан тихонько вздыхает.
– Давай посмотрим. Сдается мне, «Комната отмены» также кончится, если мы раздавим «шкатулку» вместе с ее «владельцем».
– Раздавить ее вместе с «владельцем»?
«Владелец» – это, видимо, виновник, у которого «шкатулка», – иными словами, я. Раздавить ее вместе со мной? Проще говоря…
Отонаси-сан, стерев все эмоции с лица, произносит холодно:
– «Комната отмены» прекратится, если ты умрешь.
Этой причины достаточно, чтобы организовать «****»?
Ты хочешь сказать, что готова сделать со мной то же самое, если потребуется? Если так, сделай это побыстрее, так мне легче будет.
3 марта. Утро. Дождь. Перекресток с плохим обзором.
Отбросив зонтик, я смотрю на «****». Всего прочего мой взгляд не касается. Ни грузовик, врезавшийся в стену, ни Отонаси-сан, стоящая рядом, – это все не запечатлевается моими глазами. Красная жидкость течет безостановочно, ее так много, что дождь не успевает ее смывать.
Тр**, без половины головы, моз** разбрызгались во все стороны. **уп. Труп. Труп. ТРуп. ТрупТрупТРУП. трУП. ТруптрупТРУП. Труп. Труп. Труп!
«Труп» Харуаки.
…Аа.
От этого зрелища меня вырвало, едва я понял, что это.
Я гляжу на Аю Отонаси. Она бесстрастно смотрит на меня.
– …Харуаки.
Но не беспокойся, Харуаки!
Знаешь, все равно ведь это отменится.
Все это будет «отменено». Нет проблем.
…О? Неужели…
Неужели это и есть причина, почему я желаю «Комнату отмены»?.. Потому что я не принимаю ситуации такого рода?
2602-й раз
– Меня зовут Ая Отонаси.
– …Ах.
В то же мгновение алая картина вспышкой проносится у меня в мозгу. Картина, погребенная в глубинах моей памяти, хотя я видел ее буквально только что.
И затем – мой мозг словно вытягивают из головы, таща за привязанную к нему веревочку; воспоминания от 2601-й «новой школы» выплескиваются наружу.
Я настолько потрясен, что не могу удержаться от вскрика.
– Мм? Что с тобой, Хосии? У тебя больной вид, с тобой все в порядке?
Харуаки, с и д я щ и й р я д о м с о м н о й, беспокоится обо мне.
Харуаки, который вроде бы попал под грузовик, улыбается мне.
Непреходящая тревога. Тошнота. Информация разбухает, покрывает меня всего, словно я ее добыча и она меня собирается сожрать. Мой разум не в силах работать на такой скорости и начинает буксовать.