– Ну да… шутка… конечно, просто шутка.
– Разумеется. Конечно, шутка – такая фигня, как позволить меня убить.
Что-то странное чувствуется в его последней фразе.
– …Харуаки?
– …Ну и? Как я могу тебе помочь?
Помочь? О чем это он?
Харуаки, вновь серьезный, продолжает.
– Ну, раз мои воспоминания в следующем мире все равно сгорят, похоже, сделать я могу немногое.
Аа, вот оно что…
Харуаки верит в «Комнату отмены».
Он верит в мою историю, о которой кто угодно думал бы лишь как о выдумке.
– …Харуаки.
– Что такое, Хосии?
– Эээ… вообще-то это фантастический сценарий, который я придумал, ты в курсе?
Харуаки смеется, затем невозмутимо заявляет:
– Это же вранье, верно?
– Чего…
Мне даже не идут в голову слова, чтобы спросить, как он догадался.
В смысле, я сам бы ни за что не поверил в такую бессмыслицу, даже если бы кто-то меня умолял.
– Уа-ха-ха! Ты впечатлен моей столь глубокой дружбой к тебе, что я даже такую историю проглатываю без раздумий?
– Угу.
Я кивнул; Харуаки это, похоже, застало врасплох почему-то.
– Н-нет… не надо отвечать так прямо! А то я покраснею.
Он застенчиво почесал нос.
– Кстати, Дайя тоже считает, что это не выдумка, а реально с тобой происходит, ты в курсе?
– Э? …Да нет, вряд ли. В смысле, мы ведь говорим о Дайе, он у нас реалист, не забыл?
Однако если подумать – он и правда вел себя немного необычно. Например, он специально поменял место, где мы беседовали, и пожертвовал переменой. Если бы он реально думал, что это всего лишь роман, он бы отмахнулся от меня, сказав что-нибудь типа: «Тоска зеленая. Не пиши про это».
– Ну ладно, может, он и не поверил в твою историю полностью. Но он четко верит, что ты сейчас именно в такой ситуации. Я это почуял!
Если подумать, совет Дайи был немного неоптимален, если учесть, что речь шла о романе. Он явно подбирал ответы, которые бы меня устраивали.
– У тебя противоречие изначально, Хосии. Ая-тян, прототип «Новенькой», пришла только сегодня, знаешь ли. Ты позвал Дайю сразу после первого урока. Когда бы ты успел все это придумать?
– А…
Это уж точно.
– Думаю, ты говоришь правду, не пытаешься нас обмануть.
– …Почему?
– Это немного чересчур хорошо построено, чтобы быть твоей обманкой, согласись? Тебе в жизни на такое воображения бы не хватило, Хосии.
– Грубый ты…
– Воот, но даже если б ты был малость поизобретательнее и мог все это напридумывать за такой короткий срок, я бы все равно тебе поверил.
– …Почему?
– Потому что мы друзья, разве непонятно?
Уаа, что несет этот тип.
В смысле, как же мне теперь… не покраснеть и как вообще с ним общаться, когда он говорит такие вещи?
Харуаки, нахмурив брови, отправляет в рот кусок картошки фри.
– Понятно. Стало быть, Ая-тян… нет, Ая Отонаси, возможно, меня убила…
По предложению Харуаки мы отправились в Макдональдс. Два школьника в форме, которые сбежали пораньше, симулировав плохое самочувствие. В Макдональдсе. Средь бела дня. Я всей шкурой ощущаю на себе взгляды окружающих, и мне хочется удрать.
– Вот интересно, Отонаси-сан волновалась бы, сидя в Маке в это время дня и в школьной форме.
– Ну, думаю, в случае Аи Отонаси – нет.
Узнав, что Отонаси-сан, в которую он влюбился с первого взгляда, возможно, убила его, он выплевывает ее имя с враждебностью в голосе.
– Иными словами, за эти две тысячи циклов с гаком она ко всему приспособилась.
Отонаси-сан привыкла уже ко всему, что здесь подвергается «отмене». Уж конечно, теперь ее ничто не может расстроить в этой «Комнате отмены».
Отонаси-сан приспособилась к аномальной ситуации. Можно ли думать, что она сама осталась нормальной?
Эта Отонаси-сан, которая пытается меня убить?
– Что, сбежать хотел?
Мое сердце остановилось.
Этот внезапно раздавшийся голос, принадлежащий человеку, о котором я как раз сейчас и думаю. Я не могу развернуться на этот голос, доносящийся у меня из-за спины. Я просто не в силах двинуться с места, словно меня зацементировали.
Как она нас нашла? Я даже Дайе не сказал.
Отонаси-сан обходит вокруг меня и останавливается прямо передо мной. Я по-прежнему не в силах поднять головы.
– Я должна сказать тебе кое-что хорошее, Хосино, – с ухмылкой заявляет она. – Для меня это уже 2602-е второе марта. Все это время я провела вместе с одноклассниками, которые ни на грамм не изменились, потому что они ничего не помнят и не знают об этих повторах.