Улыбнувшись, он произносит:
– …скрежет сердец.
С этими словами «0», выглядящий точь-в-точь как Харуаки Усуй, исчезает.
На землю там, где он только что стоял, падает маленькая шкатулка. Когда я протягиваю к ней руку, она начинает разбухать.
И тотчас весь окружающий пейзаж начинает складываться. Я вижу стены этого мира. Белые обои начинают рассыпаться в пыль. Сладость, прилипшая к моей коже, исчезает, оставляя после себя тупое ощущение дискомфорта. Мой вестибулярный аппарат сходит с ума, все начинает кружиться. Звук разрушения. Звук разрушения. Звук чьего-то разрушения. Все заполнено отчаянием. Несомненным отчаянием.
Фальшивые декорации стерты, мы стоим в темной камере. Маленькая-маленькая камера, меня бы стошнило, если бы я хоть полдня здесь провел.
Это, похоже – внутренность «шкатулки».
И в этой подобной тюрьме комнатушке, скорчившись, сидит она. Сидит, прижавшись лбом к коленям и обхватив ноги руками.
Девушка, которую я любил.
– …Моги… сан.
Услышав мой голос, она медленно поднимает лицо.
– Ах…
Ее глаза, только что казавшиеся почти мертвыми, начинают слабо сиять.
– Не верю! Не может все вдруг так хорошо пойти!
Слезы текут по ее щекам.
Сначала мне это кажется очень странным, но тут же я понимаю, почему.
– …Ты правда пришел меня спасти.
Понимаю.
Ты вновь можешь плакать.
– Моги-сан, прости меня. Но я собираюсь уничтожить «Комнату отмены».
– …Ага.
Моги-сан кивает, вся в слезах.
– Я собираюсь дать тебе умереть в аварии.
– …Ага.
Она утирает слезы.
– Ты можешь разрушить «шкатулку». И ты можешь прекратить мою жизнь. Но, пожалуйста, погоди чуть-чуть. Я хочу тебе кое-что сказать.
С этими словами Моги-сан принимается рыться у себя в сумке. Найдя что-то, она достает это и прячет за спиной.
Мария хмурится, глядя на ее действия.
– Моги… только не надо снова…
Не обращая внимания на Марию, Моги-сан подходит ко мне, держа руки за спиной.
– …Стой, Моги! Прекрати уже…
– Это не то, что ты думаешь, Мария, – укоряю я ее. Я не вижу, что прячет Моги-сан. Но уже знаю, что это.
Мария в ответ на мои слова смотрит скептически и обходит Моги-сан. Увидев, что у Моги-сан в руках, она от изумления лишь криво улыбается.
– Кадзу-кун, как ты думаешь, есть чувства, которые не меняются? – спрашивает Моги-сан.
Я знаю ответ. Только ей этот ответ не понравится.
Поэтому мне нелегко его выговорить.
Думаю, мой ответ был бы другим, не доведись мне пережить «Комнату отмены». Но я ее пережил. Я испытал на себе этот мир, похожий на вечность. Поэтому я не могу думать иначе. Неизменные чувства –
– …Таких не бывает, мне кажется.
Моги-сан стоически слушает мой ответ.
Затем она улыбается.
– Да, я тоже так считаю.
Не подумавши, я заглядываю ей в глаза. Она словно ждала этого; по-прежнему с улыбкой на лице продолжает:
– Мои чувства к тебе все время менялись. Ты перестал быть для меня дорог. Ты начал меня раздражать. Я ненавидела тебя, я считала тебя занозой. Один раз я даже собиралась убить тебя. Но знаешь? Это все значит, что я полагалась на тебя все это время. Потому что я всегда верила, что ты спасешь меня отсюда. Всегда, всегда… Я просто не могла тебя игнорировать. Я знаю, это худшее, самое эгоистичное чувство, какое только может быть. Но знаешь? Я ничего не могла поделать. Хотя и знала, что я эгоистка. Я знаю, как называется это чувство. Даже если ты не веришь в неизменные чувства, пожалуйста, поверь в одно это. Все то время, что я провела в «Комнате отмены»…
Моги-сан обнимает меня, очень скованно.
И дает мне то, что прятала за спиной.
Ее губы дрожат возле самого моего уха.
– …я любила тебя, Кадзу-кун.
Ее губы приближаются к моим. Но когда они вот-вот уже должны соприкоснуться, она замирает. Постояв так чуть-чуть, она мирно отодвигается, так и не поцеловав меня.
Я хотел было спросить, почему она остановилась, но решил, что не стоит.
Из-за того, что она мне передала.
– А…
В руках у меня – причина, почему она ничего не могла сделать.
Я все понял и закусил губу.
Это не совсем то, чего я ожидал.
Это умайбо.
Это-то я ждал. Но только это не мое любимое, со вкусом кукурузного супа. Оно со вкусом Тэрияки-бургера. Такое я люблю меньше всего. Более того…
…это то самое, которым Моги-сан угостила меня изначально.
Почему Моги-сан обняла меня так скованно? Почему не поцеловала?
Это не было признание той Касуми Моги, которая уже признавалась мне бессчетное число раз, которая уже целовалась со мной, которая уже пережила «Комнату отмены».