В конце концов, после каких-то споров, опекать его взялся отец. Но для Миядзавы-куна строить новую семью с отцом и новой матерью было немыслимо. Начиная со второго класса средней школы он, решительно отказавшись жить с ними под одной крышей, переселился в отдельную квартиру; отец лишь обеспечивал его минимальными деньгами на жизнь.
И, похоже, пока он учился в средней школе, он считал себя самым несчастным человеком на свете – потому что жил в такой несчастной семье, какие часто встречаются в дешевых драмах, но почти никогда – в реальной жизни.
Естественно, он затаил злобу. На родителей, из-за которых ему пришлось существовать в таких условиях, на новую мать и на Юхэя Исихару.
– Чтоб им всем сдохнуть, – выдал проклятие Миядзава-кун без малейшего следа эмоций на лице.
– Я понимаю твои чувства, но такие вещи говорить нельзя.
– Большое тебе спасибо за столь наивный совет, – ответил Миядзава-кун с сардоническим смешком. – Ну что, достаточно уже?
– …Да. Я признательна за то, что ты согласился поговорить с нами на такую чувствительную тему.
– О? Это на тебя не похоже.
– Как ни странно, у тебя тоже есть свои проблемы, э?
– Спасибо за сочувствие.
Прозвенел звонок.
– Так, я пошел на свое место. А, и Хосино…
Возвращаясь в класс, Миядзава-кун удостоил меня коротким взглядом впервые с того момента, когда мы начали разговор о Юхэе Исихаре.
– Не пойми меня неправильно. То, что я отвечал на вопросы Отонаси, вовсе не значит, что я простил тебя за то, что ты сделал. Я не могу тебя простить.
Выплюнув эти слова, он направился к своей парте.
Одноклассники заулыбались ему, явно одобряя его прямоту.
Хотя, скорее всего, он нарочно произнес эти слова уже на пути в класс, чтобы их все слышали.
…Жестоко.
Я лег на свою парту и закрыл голову руками.
– Кадзуки, я возвращаюсь к себе в класс. Ты не забыл, что я тебе сказала по дороге? Попробуй сейчас.
Я неохотно поднял голову, достал мобильник и послал Отонаси-сан пустой мэйл.
Отонаси-сан проверила почту и кивнула. Тогда я стер письмо из папки «Отправленные».
– Не забудь посылать мэйлы во время урока!
Посылать ей мэйлы каждые 10 минут. Такое указание дала Отонаси-сан.
Так она сможет попытаться поймать момент перехода между [Юхэем Исихарой] и [мной].
Ведь [Юхэй Исихара] не знает об этом ее указании и, следовательно, не будет посылать пустых мэйлов.
Но все же, поскольку мы не знаем пока что всех свойств «Недели в трясине», этот метод нельзя назвать надежным.
– Что-то еще?
– Нет, Ая.
Какую-то секунду Отонаси-сан стояла как парализованная, затем, ничего не сказав, развернулась и вышла из класса.
Я вздохнул.
…Юхэй Исихара – гражданский муж матери Миядзавы-куна? Этот человек и есть [он] в моем теле? Как-то это не укладывается в голове, чтобы совершенно незнакомый взрослый человек пожелал себе тело «Кадзуки Хосино».
Внезапно мобильник у меня в кармане завибрировал. Я тут же его вытащил и открыл. Новый мэйл. Я зашел во «Входящие».
На дисплее было имя «Мария Отонаси».
Хм, может, она забыла что-то упомянуть? А, или это что-то, что она не могла сказать вслух?
Письмо состояло всего из одной строки. Совсем короткая строка, написанная, вероятно, с учетом того, что я уже могу быть [Юхэем Исихарой].
«Не верь»
…Ааа, может, она другое имеет в виду. Может, она вовсе не имеет в виду «Не верь тому, что сказал Рюу Миядзава».
Скорее, я не должен верить – ничему.
О том, что делает [Юхэй Исихара], пока контролирует мое тело, я могу узнавать только от других. Но среди этих других у меня нет союзников. Даже Миядзава-кун, Харуаки, Коконе, Дайя и А я О т о н а с и не на моей стороне.
Я стер письмо. Я получил указание все письма от Отонаси-сан стирать сразу же.
Моя рука сжалась в кулак.
– …Почему?
Ну почему у меня нет ни одного союзника, когда даже у [Юхэя Исихары] есть один?
2 мая (суббота) 09:05
Как ни странно, [Кадзуки Хосино] не пропустил школу. Я был уверен, что он до сих пор сидит в наручниках в комнате Марии Отонаси. Честно, я поражен, что [Кадзуки Хосино] явился в школу после того ужаса, что был вчера.
Может, его Мария Отонаси заставила? Чтобы собрать информацию? Если так, то у нее нет сердца.
В общем, неважно.
Результат все равно не изменится.
Повседневная жизнь Кадзуки Хосино будет разрушена в любом случае.
Я ведь устроил все так, что п о в с е д н е в н а я ж и з н ь К а д з у к и Х о с и н о б у д е т р а з р у ш е н а и м е н н о п о т о м у, ч т о о н с М а р и е й О т о н а с и.