Нет, тело осталось прежним. Но теперь уже всякому ясно. Рико Асами нет в этом лице. Ни один человек не способен на такую чудовищную улыбку.
– О, тебя действительно стоит похвалить!
«0» хлопнул в ладоши, не снимая улыбки с лица. Он может сохранять самообладание, потому что точно знает: он вне нашей досягаемости, пусть даже мы его раскрыли.
– …Тебе, похоже, весело, «0», – хмуро произнесла Мария.
– Весело? Ху-ху, ну разумеется! Этот случай стоил того, чтобы понаблюдать. Действительно, очень интересно было посмотреть, как Кадзуки Хосино реагирует, когда его тело крадут у него, как он думает, как он страдает! Я не ожидал, что ты так явно определишь [Рико Асами] как «врага» и сумеешь ранить ее. Ху-ху, этот раз был очень коротким по сравнению с предыдущим, но он был действительно шикарен.
– Психопат.
Нанесенное Марией оскорбление, однако, не стерло улыбку с лица «0».
– Ну что ж – я о т д а м в а м э т у «ш к а т у л к у».
Я не смог понять его слова сразу же.
Что он сейчас сказал? Что отдаст нам «шкатулку»? Почему? Мы ведь еще даже не начали договариваться об этом…
– …Что ты затеваешь?
Мария меня опередила.
– О? Может, мое поведение кажется тебе странным?
– Ты хочешь сказать, что твое спокойствие – просто блеф, и теперь, когда мы тебя раскрыли, ты загнан в угол?
– Твой ответ даже приблизительно не похож на правильный. Зачем вообще мне загоняться в угол? …Вот оно что, похоже, здесь у нас недоразумение. Я вовсе не стремлюсь стоять у вас на пути, я стремлюсь наблюдать за Кадзуки Хосино, понимаешь? Я смог более чем достаточно насладиться, наблюдая за ним в этой «шкатулке». Я уже достиг своей цели. Так что у меня нет причин не отдать вам эту уже ненужную мне «шкатулку».
Теперь и мне стало очевидно. Целью «0» вовсе не было завершение «Недели в трясине». Нет, если бы она отработала до конца, это, скорее…
– Ах!..
– О, похоже, ты заметил, хоть я и не говорил об этом ничего. Какая жалость.
Говоря это, «0» улыбался. Ему явно доставляет удовольствие видеть мое бледное лицо.
– Вот именно; «шкатулка», которую вы называете «Неделей в трясине», не должна была осуществиться изначально. Рико Асами – очень забавный человек, правда. Но я н и з а ч т о б ы н е п о ж е р т в о в а л с в о и м л у ч ш и м о б ъ е к т о м д л я н а б л ю д е н и я р а д и т а к о г о м е л к о г о с о з д а н и я. Позволить [Рико Асами] захватить Кадзуки Хосино? Да ни в коем случае.
«0» хихикнул.
– Так что неважно, нашли вы меня или нет, все равно я отдал бы вам «шкатулку» в конце концов. В этом ничего странного нет.
Я рассматривал [Рико Асами] как врага, пытаясь вернуть самого себя.
Ради этого я причинил [Рико Асами] боль, заставил ее страдать. Я даже вовлек Миядзаву-куна. И даже предал Марию.
И все же,
несмотря на это,
– Все было зря.
В конечном итоге я всего лишь танцевал под дудку «0»?
Если так, в чем был смысл этой недели…
– Все было не зря.
При этих словах я машинально взглянул на нее.
Заявившая так Мария вызывающе ухмылялась, глядя на «0».
– Что ты имеешь в виду?
– Не можешь понять? Цель Кадзуки – сохранить свою повседневную жизнь. Вполне естественно, что он отдает всего себя, чтобы достичь этой цели. Вот почему ничего бы не изменилось. Даже если бы он догадался, что ты не собираешься доводить «Неделю в трясине» до конца, он все делал бы точно так же.
– Почему? – с любопытством спросил «0».
– Это же очевидно, – ответила Мария, словно издеваясь над «0». – Н и в к о е м с л у ч а е н е л ь з я п о л а г а т ь с я н а ч т о - т о с т о л ь н е н а д е ж н о е, к а к т в о й к а п р и з.
Ааа, понимаю. То, что он отдает мне «шкатулку», – не более чем каприз; он просто решил, что «такая концовка будет самой занятной».
Я бы ни за что не положился на что-то подобное и не отказался от борьбы. Даже если бы все оказалось зря, я все равно изо всех сил старался бы найти выход из этой «шкатулки».
– Понятно. Но оставим в покое Кадзуки Хосино; для тебя-то это точно пустая трата времени. Ведь эту «шкатулку» нельзя будет использовать второй раз.
– Что за примитивное мышление, прямо смешно. Твое появление позволило мне сделать как минимум один шаг вперед. Потому что ты подтвердил, что я и дальше буду натыкаться на «0» или на «шкатулки», если останусь рядом с Кадзуки.
– Хм?..
«0» притворно выпучил глаза.
– Ты серьезно?
На лице Марии отразилось удивление.
– Эй, я уже прожила целую жизнь, гоняясь за «шкатулкой». Почему мои слова вызывают у тебя сомнение?
– Нет, я вовсе не об этом! На твою глупость мне наплевать. Я спрашиваю, имеет ли какое-то значение то, что ты сможешь натыкаться на меня, если будешь с Кадзуки-куном.
Мария распахнула глаза. Лицо ее медленно побледнело.
– Ты не заметила… или, скорее, просто не задумывалась? – с улыбкой произнес «0». – Это подтверждение не имеет смысла. Т ы в е д ь в с е р а в н о с о б и р а е ш ь с я о с т а в и т ь К а д з у к и - к у н а, в е д ь т а к?
Ч… то?..
– Н-не говори ерунды!
– Ху-ху, разве это бледное личико – не лучшее доказательство того, что я говорю правду? Знаешь, Кадзуки-кун? Она собирается позволить [Рико Асами] воспользоваться ее «шкатулкой»!
– «Ущербным блаженством»?..
Я уже дотрагивался до этой «шкатулки», и я знаю. Я видел морское дно, и я знаю.
Позволить кому-то воспользоваться этой «шкатулкой» – абсолютное табу. Даже я знаю, что пользоваться ей – чудовищная ошибка.
– Если она это сделает, то забудет о тебе. А лишившись этих воспоминаний, она, несомненно, уйдет от тебя.
– От… откуда ты знаешь!
– Потому что так всегда получается, когда кто-то пользуется ее «шкатулкой».
Я невольно взглянул на Марию. При виде того, как она кусает губы, я понял: он говорит правду.
– Почему ты хочешь воспользоваться «Ущербным блаженством»?..
– …Разве я не говорила? Я не могу смириться с неизбежным несчастьем, которое ожидает Рико Асами.
И ради этого ты согласна отбросить собственные желания?..
Ааа, понятно. Она всегда была такой. Она даже собственную жизнь может отбросить, если это понадобится, чтобы спасти другого.
– Я «шкатулка». Я не человек. Я должна существовать, чтобы спасать других. Да, и поэтому –
Мария вернула себе уверенный вид и четко произнесла:
– …я о с т а н у с ь А е й О т о н а с и.
Но где в этих словах чувства [Марии Отонаси]?
«…никогда больше не выпускай меня из виду».
Разве не это были истинные чувства Марии? Разве не это были истинные чувства девушки, которая не может больше выносить одиночество?
Это просто неправильно. Игнорировать свои собственные чувства – неправильно.
Но я не могу так вот взять и сказать ей, что это неправильно. Я ведь не знаю, откуда взялась эта ее решимость, и я не могу ей так просто возразить.
– Мария.
Я могу лишь произнести это имя, которым лишь я один могу ее звать, и противопоставить ей мои собственные чувства.
– Я н е х о ч у э т о г о.
Лицо Марии чуть напряглось.
– Я совершенно не хочу, чтобы ты забыла меня и исчезла!
– …Кадзуки.
– Это жестоко! Ты говорила мне, чтобы я не выпускал тебя из виду, а сама собираешься выпустить из виду меня! Это просто жестоко!
Услышав мой крик, Мария уткнулась взглядом в землю и закусила губу.
– …Но если я этого не сделаю, Асами…
Я с силой ухватил Марию за руку, заставив ее замолчать. Она уставилась на меня во все глаза.