Мое сердце взревело. Ей, однако, было, похоже, наплевать; она спокойно вошла в лифт. Когда лифт остановился, она наконец отперла комнату номер 403.
Едва войдя в комнату, я ощутил слабый запах мяты. Довольно большая комната, в десять татами. А выглядит очень просторной – видимо, из-за того, что здесь почти нет мебели.
– Почему ты с таким интересом оглядываешься? Здесь же все осталось как в твой прошлый приход сюда.
– …Ага.
Я уселся на подушку, пытаясь выглядеть спокойным. Мария Отонаси, поглядывая на меня искоса, открыла шкафчик и принялась там рыться.
– Так, Кадзуки, давай, побыстрее руки протяни.
Протянуть руки?.. Она что, собирается мне руки целовать или что?
– Чего тормозишь? Вот так.
Мария Отонаси протянула вперед обе руки. Я сделал так же.
*щелк*
Что за звук? – и едва я так подумал, как ощутил, как что-то стянуло мне правое запястье. Я глянул туда.
Наручники.
– …Это что за шутка, Отонаси-сан?
– Шутка? Я могу задать тебе тот же вопрос: что это за шутка? Мы ведь это каждый раз делаем, верно?
Каждый раз?.. Меня в наручники?
– Ну что? Или у тебя сегодня настроение для игры в сопротивление? Господи… ты правда безнадежен.
– Аай!
Мария Отонаси ловким, но сильным движением выкрутила мне руки за спину, не убирая с лица очаровательной улыбки, и защелкнула наручники на моем левом запястье. Потом еще одни наручники надела мне на ноги и уложила меня на пол. Я чуть подергался. Возможно, встать мне удалось бы, но на что-то большее я вряд ли способен.
– Сегодня этим тоже воспользуемся, давай?
Мария Отонаси извлекла черную ленту и тут же обвязала ее мне вокруг глаз. Все стало черным.
Ну и положеньице. Мое тело сковано по рукам и ногам, я ничего не вижу и корчусь на полу, как червяк. Почти как если бы я был в плену у врага.
…Мм? Ааа, вот оно что.
– Похоже, с приготовлениями закончили. Начнем.
Мария Отонаси наверняка заметила, что с Кадзуки Хосино что-то происходит.
Не может быть, чтобы она по-прежнему делала то, что делают любовники.
Итак, исходя из этого – к о г о с е й ч а с в и д и т в о м н е М а р и я?
– Итак… – продолжила тем временем она. – …Т ы н е К а д з у к и Х о с и н о; т о г д а к т о т ы?
Все ясно.
Стало быть, все, что было до сих пор, – лишь игра, нацеленная на то, чтобы связать [меня].
– Хе-хе…
Блестяще. Как и следовало ожидать от Марии Отонаси. Вот почему я перед ней преклоняюсь. И я действительно рад, что мне не придется отказаться от этой иллюзии.
– Что смешного? Похоже, ты не очень понимаешь, в какой ситуации оказался.
Попробуем еще поупираться чуть-чуть, просто на всякий случай.
– Нет, нет… Отонаси-сан. Ты какой-то бред несешь.
– Кончай уже придуриваться, это бессмысленно.
Ааа, все-таки это было бесполезно. Но поэтому-то мой смех и не прекращается.
– Ты совершено непостижимый. Чему ты радуешься, когда я только что обвела тебя вокруг пальца и скрутила?
– Можно спросить? Почему ты думаешь, что я не Кадзуки Хосино?
Перестав придуриваться, я спросил ее серьезно.
– Я слышала твое голосовое сообщение, уже зная про «шкатулку».
После ее краткого заявления я понял. Понял не только почему она меня раскусила, но и то, что она – действительно что-то особенное.
– Но даже если ты знала о «шкатулке» и даже если ты слышала мое сообщение, не маловато ли информации, чтобы делать вывод, Кадзуки Хосино – [я] или [Кадзуки Хосино]? Когда ты узнала, что это я?
– Как только ты сказал «алло» по телефону.
– …Это шутка, да?
Совершенно нереально различить двух людей с абсолютно одинаковым голосом по такой малости.
– Кадзуки, когда отвечает на звонок, говорит «да?». Он не употребляет «алло». Конечно, в нормальной ситуации я бы не обратила внимания на эту мелочь. Но я же знаю, что Кадзуки как-то связан со «шкатулкой». Вполне естественно ничему не доверять. Оставалось только убедиться. Вполне достаточно было повести разговор в нужную сторону, и ты себя выдал. Скажу кое-что приятное: Кадзуки никогда не был в этой комнате.
– Это действительно приятно слышать.
Если бы такому червяку, как Кадзуки Хосино, было дозволено часто навещать такую благородную леди, как Мария Отонаси, это было бы непростительно.
– Иными словами, ты [меня] обманула и убедилась, что я реально существую.
– Сейчас уже нет надобности убеждаться в таких тривиальных вещах. Я хотела выяснить, п о л ь з у е ш ь с я т ы п а м я т ь ю К а д з у к и и л и н е т. Хе-хе, похоже, воспоминания Кадзуки тебе недоступны.
– …
Стало быть, в том, что касается получения информации, она на шаг впереди.
Должен признать, это важный момент. Если бы [Юхэй Исихара] и [Кадзуки Хосино] обладали общей памятью, то при любой попытке Марии Отонаси выработать план вместе с [Кадзуки Хосино] вся информация сразу же утекла бы ко [мне]. Мария Отонаси тогда не могла бы работать с [Кадзуки Хосино].
– Так, теперь позволь спросить: кто ты такой?
– Сама не видишь, что ли? Я Кадзуки Хосино!
– Не валяй дурака и отвечай.
Лежа на полу, я пожал плечами.
– Я не валяю дурака. Я Кадзуки Хосино. Я т о т, к т о н а м е р е н с т а т ь и м с п о м о щ ь ю «ш к а т у л к и».
– …Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал, буквально. Мое «желание» было – «стать Кадзуки Хосино». «Шкатулка» выполняет любое желание, так ведь? Следовательно, я – Кадзуки Хосино. Никак по-другому назвать себя не могу.
После этих слов Мария Отонаси несколько секунд молчала.
– «Стать Кадзуки Хосино», говоришь? Ну ты и чудо в перьях… Почему из всех людей – именно Кадзуки? Не думаю, что тело «Кадзуки Хосино» такое уж привлекательное.
– П о т о м у ч т о т ы р я д о м с н и м, – не раздумывая ответил я.
– …Я?
– Да, я восхищался тобой. И вот моя драгоценная Мария Отонаси будет рядом со мной. Одной этой причины было достаточно, чтобы я его захватил.
Я услышал, как Мария Отонаси вздохнула.
– …В жизни бы не подумала, что именно из-за меня ты хочешь захватить Кадзуки.
Произнесла это она, словно жалуясь, но тут же взяла себя в руки. Затем обратилась ко мне.
– Я понимаю, ты настаиваешь, что ты и есть Кадзуки Хосино. Однако я не могу звать тебя Кадзуки.
– Тогда зови меня [Юхэй Исихара].
– [Юхэй Исихара]? Впервые слышу это имя. Тебя на самом деле так зовут, или ты его выдумал?