— Спокойной ночи, Ха Чин. Все будет в порядке.
ГЛАВА 6
Кэсси вышла из офиса ровно в шесть. Она обычно задерживалась на работе до семи или даже восьми часов, но по пятницам уходила домой немного раньше. Вообще-то она не возражала против сверхурочной работы, так как ей нравилась сама работа. Это отвлекало от дурных мыслей, занимало воображение и давало пищу ее интеллекту. К тому же сверхурочные часы неплохо оплачивались. Но главное заключалось в том, что она постоянно видела перед собой цель и направление движения.
Она медленно вышла из здания банка на Севил-роуд. Был конец апреля, и в ласковых лучах весеннего солнца чувствовались первые признаки приближающегося летнего тепла. Она подставила лицо яркому солнечному свету и радостно улыбнулась, ощущая всем телом приятное тепло. Вскоре Кэсси свернула на Клиффорд-стрит, пересекла Бонд-стрит и Брутон-стрит и направилась к Парк-лейн и Гайд-парку. Она шла медленно, наслаждаясь каждым своим движением, как обычно делает человек, беззаботно разгуливающий по парку. Навстречу ей попался симпатичный высокий мужчина лет сорока. Поймав ее взгляд, он дружелюбно улыбнулся, но на этом все, к сожалению, и кончилось. Здесь мужчины всегда вели себя подобным образом. Где-нибудь в Америке, Скандинавии, Франции или Италии они бы остановились, попытались заговорить с ней, сказать что-нибудь ласковое, старались бы познакомиться и назначить свидание. А здесь они просто смотрят на тебя, мило улыбаются, словно чувствуя какую-то неловкость, и проходят мимо.
Она давно привыкла к подобной реакции. Многие мужчины и женщины задерживают на ней взгляд, но так было не всегда. В школе ее считали дурнушкой, а умственное превосходство еще больше отдаляло ее от сверстников. Со временем она укрепилась в мысли, что является чуть ли не гадким утенком, и это ощущение преследовало ее долгие годы. Поэтому ее теперешняя привлекательность часто казалась ей романтическим даром судьбы, которым она не переставала наслаждаться. Она всегда была довольно легкомысленной натурой, и это нравилось людям, которые не любили заумных и сложных женщин.
Но в последнее время в ней произошли довольно странные перемены. Она почувствовала, что стала более искушенной, более многоопытной женщиной, которая все чаще высказывает серьезные суждения и видит значительно глубже, чем многие люди из ее окружения. Даже во время продолжительных совещаний у босса она внимательно присматривалась к коллегам и самым тщательным образом анализировала их поступки и высказывания, попутно отмечая бросающиеся в глаза недостатки. И это отнюдь не казалось ей скучным занятием, так как в самом процессе анализа было что-то заманчивое, удивительно чарующее, и доставляло ей радость. А когда наблюдения давали поразительно точный результат, она испытывала истинное наслаждение.
Поначалу неожиданно раскрывшийся талант привел ее в замешательство, так как она не знала, нравится ей это или нет. Тем более что она привыкла ощущать себя легкомысленной девочкой, не задумывающейся о сложных жизненных перипетиях. А знание людей предполагало определенную и довольно обременительную ответственность за свои поступки, специфическую реакцию на поступки других и значительно ограниченные возможности выбора.
Она продолжала медленно идти по парку, наблюдая за тем, как солнце клонилось к закату. Слегка поеживаясь от вечерней прохлады, Кэсси ускорила шаг и снова улыбнулась, увидев неподалеку пышно цветущие вишневые деревья.
Когда она подошла к своему дому, солнце уже скрылось за горизонтом, а небо заметно посерело. Весь фасад дома был увит свежей весенней зеленью, узкие балконы утопали в цветах. В воздухе витал запах примул и цветущей сирени. Сделав несколько глубоких вдохов, Кэсси решительно открыла дверь.
Дэвид Уилсон резво вскочил на ноги, увидев ее на пороге гостиной.
— Как дела, дорогая? Ты просто светишься от счастья. У тебя был удачный день?
Она плюхнулась на диван и одним движением сбросила с ног туфли.
— М-да, неплохой. Сегодня у меня была замечательная прогулка по парку. Уже почти все цветы распустились, а на дорожках то и дело попадаются весьма интересные джентльмены.
Это откровение очень позабавило Дэвида.
— Интересные? Мы обычно так говорим о некрасивых женщинах, когда вынуждены комментировать их внешний вид. Интересные. Или симпатичные.
— Ты настолько прямолинеен, что даже не верится. Хорошо, что ты не работаешь в каком-нибудь офисе. Там бы тебе сразу предъявили судебный иск о сексуальных домогательствах.
— Это было бы забавно. — Он поднял с пола початую бутылку виски. — Какие планы на вечер?