Он взял резиновый шарик и подбросил его вверх, и такуна побежала по стене, оттолкнулась от нее и на лету схватила зубами падающую игрушку.
– Вот это да! – восхитилась я.
– Она жила несколько дней в кладовке у Мадира, соскучилась по движению. В целом это вполне воспитанное создание, главное, уделять ей время и позволять резвиться вдоволь. Конечно, можно найти другого хозяина. Тот же Гаяр возьмет, если попросить…
– Нет. Давай ее оставим. У меня только один вопрос: она к детям доброжелательно относится?
Ашри поцеловал меня, и решение было принято. Яркую красавицу мы назвали Дарой, и она очень быстро привыкла к жизни в квартире. У нее появился свой распорядок: бешенство примерно с восьми утра до десяти, потом еда и долгий сон, затем прогулки по лоджии, снова бешенство, и снова сон до нашего прихода. Все это мы увидели на записи с камеры, которую предварительно поставили, чтобы узнать, как кошка проводит время.
Она привязалась к нам обоим, терлась о ноги Ашри или облизывала мне пальцы. Любила, когда ее гладят, и урчала, но не так, как обычные кошки, а громко и утробно. В свои четыре месяца она была уже размером со взрослого кота, и должна была раза в два превзойти самые крупные домашние породы. Однако когти использовала только когда лазала по новому, специально для нее установленному комплексу, который Ашри сделал сам, и который теперь занимал половину гостиной.
Я была счастлива: с животным дом стал еще более уютным и радостным. Вскоре Дара уже привыкла к гостям, и всех наших друзей изучила. Правда, ей никто не нравился, и гладить себя она практически никому не давала. Разве что Гаяра подпускала, да и то не всегда. Чаще просто возлежала на самой верхотуре в красивой позе, и с королевским достоинством оглядывала собравшихся. Спустя месяц я уже не представляла жизни без этого рыжего замечательного создания, и не беда, что от ее когтей слегка пострадал диван.
В город пришла замечательная, смешливая и ветреная весна, а следом за ней спешило лето – золотое и зеленое, в радугах дождей и зарослях грибов. То было счастливое для нас с Ашри время: мы практически все время были вместе, и, хотя много работали, но, когда возвращались в свои постельные джунгли, наверстывали месяцы друг без друга в жарких ласках и нежности. Правда, теперь приходилось закрывать дверь: настырная кошка порой совершенно не слушалась и хотела проникнуть под нашу кровать во что бы то ни стало. Она пробовала сделать под дверью подкоп, пыталась просочиться через дверь со стороны лоджии, а еще орала дурным голосом, чтобы ее впустили, но через неделю смирилась и стала спать в гостиной на лежаке.
Жизнь наша определенно стала более деятельной, веселой и яркой. Я изучала магию, делала переводы, но теперь не просто записывала данные, но и расшифровывала их. Я подолгу сидела над сложными загадками, а иногда мы с ребятами собирались у нас или у Гаяра дома, чтобы изучать волшебство вместе. Интересный, зачастую непредсказуемый процесс продолжался много часов, и бывало, что мы не спали сутками, мучаясь над хитрыми посланиями тайворов древности.
Быть частью команды Оазисов мне нравилось с каждым днем все больше, а в середине лета я дала свой первый урок шахрэ группе из юных, нетерпеливых особ, которые хотели благодаря танцам завоевывать мужские сердца… Им, как и мне, многое еще только предстояло понять.
По поводу своей новой деятельности я почти не волновалась, а вот предстоящая свадьба почему-то пугала куда больше. За все время мы успели принять множество решений: какое место в городе выбрать для празднования, какую предпочесть стилистику, что надеть, чем гостей кормить и как развлекать… Хорошо, что Ашри во всем мне помогал, и здорово, что нашелся еще один помощник, а, точнее, помощница – Кэсьен, которая взялась за дело с удивительным энтузиазмом.
– Просто я по тебе скучала, – призналась она. – И мне было жаль Ашри. Теперь, когда вы снова вместе, хочу, чтобы все прошло отлично. А на Гаяра не обращай внимания, – добавила она. – Я уже не обижаюсь, привыкла к его шуткам и подковыркам. Он дает глупые советы только чтобы увидеть нашу реакцию.
– Почему он продолжает к тебе цепляться? Вы вроде подружились.
– Потому, наверное, что нас обоих устраивает такой вариант дружбы. Ему кажется, что мне не нужны ни нежность, ни трепетность.