– Украшения – мое преимущество, – улыбнулась я, чувствуя, что он все-таки смутил меня своим взглядом. – По-моему, на женщине всегда больше надето, чем на мужчине.
Ашри кивнул, пожирая меня глазами. Светлое атласное белье было простым, но сидело и правда отлично, и я вспомнила про алую красоту, купленную как раз для этой ночи.
– После того, как мы примем ванную, я покажу тебе еще кое-что.
– Звучит заманчиво.
Он подошел и медленно расстегнул замок лифа, потом стянул трусики, и снова поднял меня на руки.
– Ой, а прическа? – уже в ванной спохватилась я.
– Я помогу убрать цветы, и посмотрим, что с ними можно сделать.
В итоге у нас получился смешной мини-букет, который мы поставили в блюдце для десерта. Пока Ашри искал полотенца, я включила воду потеплее, и забралась под мощный напор. Не в первый раз мы купались вместе, но сегодня всё чувствовалось иначе.
Я запрокинула голову, смывая красивую прическу и лак. И вздрогнула, почувствовав горячее тело Ашри. Мужчина прижался ко мне грудью и бедрами, и в животе сладостно заныло.
– Хочу тебя помыть. Ты не против, лапка?
– Да. Пожалуйста.
Ашри потянулся за бутылочкой с гелем, и я, улучив мгновение, опередила его.
– М, хитрая малышка! – рассмеялся он, оказавшись для меня легкой добычей. – Этот вариант мне тоже нравится.
– Когда ты такой мыльный и гладкий, о тебя легко тереться, – улыбнулась я, покрывая его тело мягкой пеной. – Мне нравится, как ты замираешь и ждешь продолжения. – Я крепко прижалась к нему сзади и опустила руки в самый низ его живота. – Нравится чувствовать твою силу… здесь.
Ашри хрипло рассмеялся.
– А мне нравится, когда ты в таком настроении, соблазнительница.
Я принялась поглаживать его, одновременно целуя и щекотя языком широкие плечи, где еще не было мыла. И, увлекшись, перестала контролировать и его, и собственное возбуждение. Ашри громко выдохнул, развернулся и развернул меня к себе спиной.
– Хватит нежностей.
Я вскрикнула от удовольствия, почувствовав горячую твердость его естества глубоко внутри себя. Это было жесткое, стремительное движение, и пришлось упереться ладонями в стену, чтобы удержать дрожащее, распаренное тело. Я знала, что, даже в таком заведенном состоянии Ашри опасен: он был способен заниматься любовью целый час, то лаская и целуя меня, то доводя до исступления быстрыми, безжалостными движениями бедер.
Он крепко держал меня за талию, не позволяя отступить, а потом вдруг замедлялся и ласкал грудь, кончиками пальцев проводил по позвоночнику, щекотал затылок, и постоянно был внутри – чувствительный к любому моему стону и вздохну, напряженный и готовый подхватить новую волну страсти. Я не могла больше стоять, растущее возбуждение вызывало дрожь в коленях, и прошептала на исходе сил:
– Я сейчас упаду…
Он тотчас освободил меня, подхватил, и спиной уложил на широкое дно ванной.
– Так лучше, моя госпожа?
Мне было хоть и скользко, но тепло и прекрасно.
– Да. Я хочу тебя еще! Пожалуйста, вернись ко мне.
Ашри мягко развел в стороны мои ноги, лег, едва касаясь грудью, и я сама обняла его, прижимая к себе.
– Так, малышка? – тихо спросил он, медленно заполняя меня и легко, дразняще касаясь языком моих приоткрытых губ.
– О, это… прекрасно…
Я не могла говорить. Мне хотелось сосредоточиться на удовольствии, что доставляла его плоть. Я перехватила полный жажды, горячий взгляд супруга, и в смущении смежила веки.
– Ну же, Мира. Посмотри на меня, прошу. Не бойся.
Я почти всегда закрывала глаза в такие мгновения, но решила быть храброй.
– Мне нравится ощущать тебя, – сказал Ашри. – Нравится, как ты хмуришься, боясь упустить даже крохи наслаждения. Твои глаза такие темные сейчас, почти синие… Ты моя. Моя.
– Твоя, – выговорила я, задыхаясь от его вновь ставших резкими движений. – Всегда твоя, Ашри. Боже, ты сводишь меня с ума… Ах!
Он успел подложить ладонь, чтобы я в нахлынувшей страсти не ударилась затылком, и потом долго целовал мое лицо, помогая справиться с дрожью.
– Вот теперь я тебя помою.
– Я не могу встать, – едва ворочая языком, отозвалась я. – Здесь душно… тело не слушается.
Но Ашри все сделал за меня, ловко и приятно, правда, ему пришлось повозиться с бальзамом, потому что смывать жирное средство с моей шевелюры было делом небыстрым.