– Конечно, если дама не против, – улыбнулся он. – Ну и кавалер.
Ашри поблагодарил меня и исчез стремительно, словно только этого и ждал. Сбитая с толку, я не сразу смогла собраться, и даже наступила Гаяру на ногу.
– Может, с тебя хватит танцев на сегодня? – фыркнул он. Теплая ладонь на моей талии была приятно тяжелой.
– Все в порядке, я просто перестроилась. Что такое с Ребеккой? Где ее парень?
– Ушел. Они поссорились.
– Ясно.
Гаяр тоже был прекрасным партнером, но сразу чувствовалось, что ведет несколько иначе. В его руках было больше гибкости, но меньше нежности, и я, крепко над этим задумавшись, снова легонько наступила мужчине на ногу.
– Прости, пожалуйста. Мысли.
– Какая ты задумчивая, оказывается!
– Я такая почти всегда, исключая шахрэ.
– Куда мне до магических разговоров, – рассмеялся он необидно. – Тем более с таким учителем, как Ильрэз. Кстати, ты с Мадиром поговорила?
– Да, однако что-то мне подсказывает, толку от моих показаний не будет. Я очень постаралась их описать как можно подробнее, но, честно говоря, немногое запомнила.
– И все-таки правильно сделала, что сходила. Ребята из охраны без дела сидеть не будут.
– Знаю, но обычно таких говнюков трудно поймать. Те же чаши переводить куда проще.
– Да, насчет последней…
Мы говорили о работе. Танцевали медленный танец и обсуждали, будь они неладны, древние чаши! И что самое противное, я сама затронула эту тему, а Гаяр с удовольствием ее поддержал.
– На следующей неделе мне должны прислать фото с раскопок. Работы будет завались.
– Ничего. Мне нравится переводить. Бывает, там такие интересные фразы попадаются. И, кстати, я заметила, что в разные века есть некоторые постоянные словосочетания.
– Например, «небесное пламя».
– Именно! Оно и растет, и рушится, и чего только не дает, это странное пламя. Кажется, было даже что-то вроде: «Тот, кто небесным пламенем рожден». Ты не скажешь мне, зачем эти переводы тебе понадобились?
– Думаю, для тебя это не важно.
Я нахмурилась. Привык он все решать за других!
– Ладно. Может, тогда подскажешь, как мне вести себя с Ребеккой?
– Просто представь, что она твоя подруга. Как Таня или Алла. Не сердись на нее, а еще лучше не обращай внимания.
– Жестокий совет.
– Я вообще не мягкий человек, Мира.
– Ты хороший, – упрямо сказала я. – Просто привык руководить, а, когда тебе подчиняются, подавляешь людей, не разрешая им многих чувств успеха ради.
– М, вот оно что. Ты, пожалуй, права.
Музыка снова стала быстрой, и Гаяр отпустил меня.
– Теперь лучше без меня.
– Значит, здесь мне попой крутить можно?
– Мы же не на работе.
Зря я думала, что он сдерживал меня по причине каких-то собственных важных чувств. Нет, ему просто не хотелось, чтобы наше дело встало из-за моих возможных отношений с сослуживцами. В том числе – с ним самим.
Я решительно порвала все тонкие ниточки чувств – никакой любви не будет. Общаться, улыбаться, даже дразниться – можно, но не больше. И если мы всего-то коллеги, значит, я найду себе партнера среди незнакомцев, а еще лучше снова потанцую с Ашри. Но, оглядевшись, я мужчину не увидела, и желание приглашать кого-то из толпы пропало. Вернулась мирная, задумчивая Мира, которая хотела побыть одна.
Для этого мне нужно было только добраться до крыши, и постоять на смотровой площадке. Хорошо, что никто моего ухода не заметил, и здорово, что наверху никого не оказалось. Я взялась за перила, глядя на тревожную, в мурашках ветра, реку, на огни, что создавали на воде дрожащие отражения. Было холодно, но мне нравилось мерзнуть.
А потом, внезапно, охватившая сердце пустота превратилась в колючий, морозный страх. Кто-то смотрел на меня. Подглядывал. Ожидал, когда можно будет подобраться ближе… Зачем? Я обернулась, но никого не увидела, однако пристальный взгляд продолжал преследовать, и было от него неспокойно, мутно, как будто глядеть приходилось сквозь пелену тумана. Я еще раз осмотрелась: пустынная Набережная, пустые скамейки, парковка, машина Гаяра… Единственный человек стоял на противоположной стороне улицы, и он действительно смотрел на меня. Мужчина в длинном пальто и капюшоне, закрывающем лицо. Высокий, словно растянутая до предела тень, он выглядел жутко. Мне даже показалось, будто сквозь него можно разглядеть кирпичную кладку дома, и я попятилась, надеясь, что это всего лишь разыгралось мое воображение…
– Мира?
– Ашри!
Я поспешила к нему, оставляя за спиной явление странной тени.
– Что случилось? Ты бледная.
– Мне померещился человек… Там. Ну, вот. Его уже и след простыл. В последнее время я как будто в двух измерениях нахожусь.